Любовь гика

Мисс Лик лежит под деревьями на мягком, шуршащем ковре из опавших сосновых иголок. Она растянулась на животе, опираясь на локти, и сжимает двумя руками маленький пистолет, из-под ее пухлых пальцев виднеется лишь кончик дула. Она давит пальцем на спусковой крючок. Гремит выстрел. На бумажной мишени, прикрепленной к стволу в пятидесяти футах от нас, появляется темное пятнышко. Мисс Лик делает четыре выстрела, потом встает на колени, «переламывает» пистолет пополам, как охотничье ружье, и выбирает стреляные гильзы, подцепляя их крепким ногтем.

– Горячо! – морщится она. – Пойдем посмотрим?

Когда я подхожу к раскромсанной в клочья бумажной мишени, мисс Лик уже успевает перезарядить пистолет и теперь догоняет меня. Под ее тяжелой поступью дрожит земля. Она срывает бумажные клочки и проводит пальцем по расщепленной коре. Ствол выглядит так, словно кто-то крошечный, но очень сильный и злой пробил его изнутри.

– Хорошо легли, плотно. – Мисс Лик смотрит на меня и ждет похвалы.

Я киваю, хотя мне не хватает роста, чтобы как следует разглядеть кратер в стволе. Я не говорю ей об этом из опасения, что она бросится меня поднимать.

– В общем, я плюнула и ушла, – продолжает она свой рассказ. – Если бы вместо того, чтобы сотрясать воздух, этот безмозглый придурок просто продал мне то, что нужно, мог бы получить деньги. Не понимают люди своей выгоды.

Мисс Лик убирает пистолет в кобуру под левой рукой. Я слышу тихий щелчок застежки.

– Ну что? За работу? – Она улыбается, хлопает ладонью о ладонь и берет в руки тяжелый мачете, прислоненный к стволу.

Мисс Лик выдает мне плотные рукавицы, и я весь день хожу за ней хвостом, пока она рубит молодые деревца и кусты ежевики, разросшиеся в лесу за «усадьбой», как она называет свой загородный дом.

Большой кирпичный дом с башенками и витражными окнами стоит у самой дороги в окружении окультуренной зелени. Мисс Лик сдает дом начальнику регионального управления крупной компьютерной фирмы.

– Когда он приглашает меня к ним в гости, – говорит мисс Лик, – его жена вечно пытается заманить меня в библиотеку в компании очередного пожилого холостяка из сотрудников фирмы. Или старается напоить меня и разжалобить фотографиями голодающих детей Африки, а потом непременно заметить, что фирма мужа жертвует немалые суммы в помощь жертвам голода. Надо признать, она весьма изобретательна. А он хитер.

Лес за домом не включен в договор аренды.

– Я здесь запасаюсь дровами, – объясняет мне мисс Лик.

Ей нравится бывать на природе, на своем участке. Приезжая сюда, она одевается для работы: резиновые сапоги, широкая твидовая юбка, фуфайка с капюшоном. Она называет свои вылазки в лес «заботой о парке» или «уходом за усадьбой». Срубленные кусты и молоденькие деревца она складирует на поляне, валит все в кучу. Мисс Лик развлекает меня рассказом об огнестрельном оружии:

– Раньше я ходила с папиным револьвером сорок пятого калибра, но он предназначен для поясной кобуры. Слишком длинное дуло. Не подходит для дамских нарядов. Такую дуру так просто не скроешь, торчит отовсюду. И я взяла себе COP. Его разработали как вспомогательное оружие полиции. Стреляет патронами «магнум триста пятьдесят семь». Вращающийся ударник, как у старых «шарпов» и «брауни». Когда я его покупала, продавец попытался всучить мне какое-то автоматическое непотребство. Мол, для дамы маловато четыре патрона. Я ответила: «Милый, если я буду стрелять в какого-нибудь придурка, я и с одного выстрела не промахнусь». И он сразу заткнулся. Мне нравится этот малыш. Нравится представлять, как эти четыре коротких ствола целятся во всякого, кто будет мне докучать. Маленький пистолетик – большой урон. Но, конечно, револьвер сорок пятого калибра – моя любовь навсегда. У папы всегда были только они. На них я училась стрелять. Папа меня научил.

Она говорит без умолку, размахивая тяжелым клинком, а я хожу следом за ней и помогаю оттаскивать срубленное на поляну.

Похоже, Томас Р. Лик был единственным мужчиной в ее жизни. Ее речь строится по его образу и подобию. Я не была с ним знакома, ни разу не слышала, как он говорит, но знаю, кому она подражает. Мисс Лик двигается, как он. Она очень на него похожа. Ее взгляды на жизнь, предрассудки и гордость почти наверняка взяты от него. А я похожа на Арти.

Я думаю об Арти, скидывая на кучу, растущую на поляне, очередную охапку веток в пауках и шипах.

– Эй! Жопенция! – вдруг доносится до меня радостный голос мисс Лик. – Босс уехал! Бросай работу!

Вся раскрасневшаяся и растрепанная, она выходит на поляну из сумрака среди деревьев. Я тяжело опускаюсь на землю, борясь с тошнотой.

– Эй! Только не падай в обморок.

Она неуклюже гладит меня по горбу, треплет по затылку, так что мой парик съезжает на лоб. Я беспомощно хихикаю и машу на нее руками.

– Со мной все в порядке.

– Ты была красная, разгоряченная, а потом вдруг побледнела.

Я смотрю на нее снизу вверх и смеюсь:

– У меня был брат, он называл меня жопенцией.

Мисс Лик берется за ручки старенькой тачки, в которой лежат инструменты, и катит ее ко мне.