Любовь горца

Лиам издал звук удовольствия, напоминающий смех, чем привлек восхищенное внимание тех женщин вокруг, которые до сих пор не замечали его.

– Эндрю, дорогой мой, ты – единственная надежда семьи Маккензи в этом отношении. – Филомена воспользовалась веселой минутой и присоединилась к семейному обмену шутками.

Она ценила такие минуты так же, как минуты задумчивости у Рейвенкрофта, потому что ей доставляла тайное удовольствие мысль, что она была причиной его задумчивости.

– Да, мой мальчик, мисс Филомена назвала меня свирепым варваром. – Брови Лиама были подняты, изображая полную невинность, хотя его суровые черты совсем не подходили для такого выражения. – Можешь себе такое представить?

Шея Филомены над высоким воротником начала краснеть, потому что она вспомнила разговор, который предшествовал их совместному эпизоду в вагоне поезда. Лиам напомнил ей не только о страсти, которая их тогда охватила, но и о ее признании.

Да, она в него влюбилась, полюбила по-настоящему. «А полюбил ли меня он? – думала Фломена. – Он меня хочет, это точно. К этому примешивается доля нежности. Но разве его эмоции напоминают глубокие чувства, что испытываю я?»

– Да, – вставил Эндрю. – Только мисс Локхарт способна говорить с тобой подобным образом. – Его глаза, немного более светлые, чем глаза отца, озорно блестели.

Филомена, покраснев еще больше, с напускным энтузиазмом сказала:

– Давайте посмотрим, что делает носильщик с нашим багажом! – и взяла Рианну за руку, чтобы подойти к куче чемоданов, лежащих на платформе.

При этом она старалась не встречаться глазами с маркизом. Каждый раз при взгляде на него у нее что-то вздрагивало внутри. Она знала теперь, каким ласковым бывает этот твердый рот, когда он целует ее тело. Как могут его руки, которые кажутся такими брутальными, доставлять совершенно немыслимое удовольствие своими удивительно умелыми касаниями.

Она уже попробовала на вкус этого варвара, одетого в красивый костюм, и это знание заставляло сжиматься от восторга ее самые тайные мускулы. И хотя она привыкла жить с ложью, ей никогда не удавалось освоить искусство обманывать, поэтому дети почувствовали горячую нить, которая возникла между гувернанткой и их отцом. Нужно быть осторожнее, пока будущее их отношений еще не определено.

– А где дядя Торн и Рассел? – спросил Эндрю, идя следом.

– Они заняты… одним семейным делом, – заметила Филомена.

Тон Лиама немного изменился, веселые нотки из него исчезли:

– В действительности я должен к ним присоединиться, поскольку вы отправляетесь к бабушке.

– А ты, Джани, отправляешься с отцом или с нами? – спросила Рианна, когда они начали прокладывать дорогу через редеющую толпу.

Их поезд был последним, прибывающим из Шотландии, а поскольку время шло к ужину, то Филомена не ожидала, что с вокзала будут отправляться еще поезда.

– Сначала я прослежу за вашими вещами, а потом должен буду присоединиться к маркизу, – ответил Джани, и тень печали опустилась на его смуглое лицо.

Филомена потянулась и потихоньку пожала ему руку, стараясь утешить.

– У них тут есть лавки! – воскликнул Эндрю и указал на палатку, продающую жареные орехи и фрукты в карамели.

– О, папа, пожалуйста, можно мы купим? – стала просить Рианна.

Достав несколько монет из кармана, Лиам подал знак носильщику.

– Так и быть. Росс проводит вас к продавцу, а потом доставит к леди Элоизе, а я займусь делами. Я скоро к вам вернусь.

Толпа дала им прекрасный предлог стоять близко друг к другу, и Филомена наслаждалась этой близостью. Они наблюдали за детьми, которые пробирались сквозь толпу, как через лес.

– Ты помнишь, когда был таким же юным? – спросила она немного грустно. – Когда мир был таким же волнующим и вызывал любопытство, когда все было возможно и удивительно, а дни – такими беззаботными.

Рука Лиама тайно гладила ее немного ниже спины, и, хотя он стоял сзади и Филомена не видела его лица, она понимала значение этого жеста.

– В моей юности ничего такого не было, поэтому я тогда не понимал значение этих слов, но теперь начинаю понимать.

Его слова вызвали у нее слезы, и они навернулись не под воздействием паровозного дыма. В его голосе было столько тоски и столько нежности, что в ее сердце зародилась надежда. Она хотела сделать так, чтобы вторая половина его жизни была беззаботной. Хотела подарить ему мир и спокойствие, которое Лиам безусловно заслужил. Она жаждала невозможного будущего.

Багажный вагон находился между локомотивом и пассажирскими вагонами. Железнодорожные рабочие разгружали из него сундуки, сумки, коробки и коробочки разных размеров, а пассажиры вручали служителю свои билеты, чтобы забрать вещи. Джани взял их билеты и вместе с носильщиком отправился стоять в очереди за вещами.

Толпа к тому времени поредела, но суета все равно действовала на Филомену угнетающе. Ее удивило, насколько привычным стал для нее буколический рай Уэстер-Росса. Конечно, там не было городских удобств и развлечений, зато отсутствовали опасности, противные запахи, бесконечный шум и покрытые камнем мостовые, а также дым и сажа от угля, которым топили дома.