Любовь и долг Александра III

– Хотя… – вдруг с тоской вздохнул Адольф-Людвиг, – чего меня бояться? Кто я? То есть я знаю, кто я, ну и что? У меня единственный приятель – принц Вильгельм Оранский. Только он принимает меня всерьез. Все остальные считают пустым местом. Как я могу состязаться с великим герцогом? Как могу отстоять свои права на престол? Кто меня поддерживает, кто помогает мне? Никто!

– Как никто? – возмущенно воскликнула госпожа фон Флутч. – А я? А мы? А мой муж, который неустанно вербует тебе сторонников в самых разных уголках герцогства и за его пределами?

– Одно из двух, – буркнул Адольф-Людвиг, – или барон плохой вербовщик, или у меня вовсе нет сторонников. А если и есть, это люди, от которых ничего не зависит, от них я не получу настоящей помощи. Я должен жениться, я должен жениться на девушке из могущественной семьи, связанной узами родства с королевскими родами! Тогда у меня будет сильная поддержка!

– Ты с ума сошел?! – крикнула баронесса фон Флутч. – Ты с рождения помолвлен с Анхен. Она будет твоей женой, твоей великой герцогиней, а ты говоришь такие возмутительные вещи!

Баронесса с яростью смотрела на племянника, племянник с яростью смотрел на нее, но никто из них не удосужился взглянуть на Анхен, на лице которой не было и тени огорчения от возможности потерять жениха. Напротив, глядя на нее, можно было подумать, что она сейчас радостно рассмеется. Впрочем, камеристка быстро дернула ее за длинную вьющуюся прядь, и от боли лицо Анхен приобрело как раз то выражение, какое больше соответствовало минуте. У нее даже слезы на глазах выступили!

– Когда мы с Анхен были помолвлены, мы были несмышлеными детьми, которые не в силах решать свою судьбу, – огрызнулся Адольф-Людвиг. – А вы с моей матерью были убеждены, что меня ждет престол. Но теперь я никто! Зачем я Анхен? Что я могу ей дать? Зачем Анхен мне? Что она может дать мне? Она влюблена в барона фон дер Шталле, а он влюблен в нее. Если я возьму за себя Анхен, барон мне не простит. У меня будет на одного приятеля и сторонника меньше, а их и так можно по пальцам пересчитать. Нет, пора забыть об этих давних, никого ни к чему не обязывающих клятвах! Но если хотите помочь мне взойти на престол и оставаться близкими для меня людьми, помогите сначала мне добиться руки этой датской девчонки. Ее семья в родстве с королевой Викторией! С правящей британской династией! Если Дания и Британия пригрозят моему дяде Фридриху, если у меня будет соединенное англо-датское войско, великий герцог передаст мне корону!

Адольф-Людвиг уставился в огонь, словно уже видел там картины своего триумфа, поэтому не заметил, как три женщины переглянулись, а потом на губах у баронессы фон Флутч появилась ехидная улыбка.

– Ты все это очень хорошо придумал, мой мальчик, – произнесла она. – Осталось воплотить в жизнь. Поверь, ради твоего блага мы с Анхен готовы поступиться нашими мечтами и амбициями, тем паче что ссориться с фон дер Шталле действительно неразумно. Но беда в том, что датская принцесса – нареченная невеста русского царевича Николая. Я сама слышала, как император расхваливал эту девушку своей жене…

Раздался резкий стук, и все испуганно оглянулись.

– Ничего страшного, – сказала Анхен. – Это Флора уронила щетку для волос.

– Прошу прощения, – пробормотала камеристка, поднимая щетку и отряхивая ее.

– Проклятые русские! – яростно выкрикнул Адольф-Людвиг, и три женщины, две из которых были чистокровными русскими, а одна – русской наполовину, снова обменялись взглядами. – Я должен ехать в Данию! Я должен опередить русского принца!

– Да кто тебя туда пустит, Адольф-Людвиг? – с презрением проговорила баронесса фон Флутч. – После того, что ты устроил на балу в присутствии русского императора, ты здесь, в нашем замке, фактически в заточении. Великий герцог следит за каждым твоим шагом. Раньше, чем ты повернешься в сторону границы, тебя схватят и, возможно, посадят в крепость. Тогда все будет кончено. Если ты в самом деле хочешь добиться датской принцессы, то нужно действовать похитрее.

– Но как? Как? – нетерпеливо воскликнул Адольф-Людвиг.

– У меня много родственников в России, – напомнила баронесса. – Есть они и при петербургском дворе. Я попытаюсь разузнать планы императора и русского царевича. Может, мы напрасно беспокоимся, и царевич не помышляет жениться на принцессе Дагмар.

– Это было бы весьма благоразумно с его стороны, – заметил Адольф-Людвиг. – Потому что я пойду на все, чтобы остановить царевича. И если понадобится его убить, я убью!

Снова раздался стук.

– У тебя криворукая камеристка! Вечно все роняет! – рявкнул Адольф-Людвиг, свирепо оглянувшись на Флору, которая стояла на коленях и прижимала к груди щетку. Голова ее были опущена, и никто не мог увидеть, что в глазах мелькал ужас.