Любовь и долг. История жизни капитана Мэтью Флиндерса

«Плавание капитана Кука, беря размеры сделанных им открытий и точность, с которой они нанесены на карту, или работу его ученых помощников, далеко превосходит все ранее совершенное, — писал Флиндерс. — Но общий план плавания не позволил капитану Куку входить всякий раз в мельчайшие детали, да и сами размеры его открытий мешали это сделать. Таким образом, некоторые части восточного побережья Terra Australis были пройдены ночью, многие заливы были обнаружены и оставлены неизученными, а острова и рифы, лежащие у берегов, были лишь зафиксированы: он собрал урожай открытий, но оставленные на поле колосья еще предстояло убрать».

Флиндерсу предстояло исследовать Торресов пролив, который в то время был изучен очень плохо, и залив Карпентария. Предполагалось, что. все плавание займет от десяти до двенадцати месяцев.

Как уже отмечалось выше, экономическое положение Нового Южного Уэльса было очень тяжелым. Флиндерс потратил много усилий, чтобы добыть необходимые для экспедиции продовольствие и снаряжение.

Три месяца простоял «Исследователь» в сиднейском порту. Очень огорчало и тревожило Флиндерса отсутствие писем от Аннетт. Он был уверен, что в Сиднее его будут ждать ее письма, но они пришли лишь в начале июля. Одно из писем было датировано октябрем 1801 г., другое — 7 января 1802 г. В последнем Аннетт сообщала о своей болезни и о том, что она перенесла операцию глаз. Письмо было отправлено семь, месяцев назад. Что с Аннетт сейчас? На душе у Флиндерса стало еще тяжелее. Сильно задел его вопрос жены, любит ли он ее.

«Ты так быстро оставил меня одну после свадьбы, что я стала сомневаться, любишь ли ты меня», — писала Аннетт.

«Мой дорогой друг, ты расцениваешь мой уход в плавание, которое я предпринял, подчиняясь зову профессии, как доказательство слабого чувства к тебе. Но разве ты не знаешь, любимая, что нам почти не на что существовать в Англии. Что мы оба должны отказывать себе в самом необходимом… Небеса знают, как искренне и сильно я люблю тебя, с каким нетерпением жду нашей встречи и как упорно работаю, чтобы счастье встречи не омрачилось страхом долгой разлуки… Не позволяй печали усиливать твой недуг, моя дорогая, смотри на жизнь с лучшей стороны», — ответил Флиндерс Аннетт 1 июля 1802 г.

Конечно, Флиндерс страдал от разлуки с любимой, но у него было дело, в котором он видел смысл своей жизни, без которого не мог существовать. Это давало ему силы, вливало энергию, приглушало душевную боль, Аннетт же была целиком погружена в свою печаль. Ей оставалось лишь ждать, и так долго ждать, как она не могла вообразить даже в самые мрачные минуты.

22 июля 1802 г. шлюп «Исследователь», сопровождаемый бригом «Леди Нельсон», покинул Сидней, направляясь к заливу Херви. 27 июля Флиндерс был уже в заливе, исследовал его в течение трех дней, а 1 августа поплыл дальше на север. В августе — сентябре он обнаружил мыс Кертис, мыс Боуэн (теперь мыс Клинтон) острова Перси и исследовал их.

В начале октября Флиндерс направился к Торресову проливу. Выход через Большой Барьерный риф в открытый океан представлял немалую сложность. Надо было пройти лабиринт мелких островков и рифов. Всюду подстерегала опасность сесть на мель или разбиться о скалы. Поэтому Флиндерс решил, что «Исследователь» и «Леди Нельсон» должны плыть самостоятельно. В инструкции лейтенанту Д. Муррею он назначил место встречи судов в Торресовом проливе. Если же к концу установленного срока, т, е. через два месяца, «Исследователь» не появится, Муррей должен приступить к изучению северного побережья и затем вернуться в Порт-Джексон.

5–11 октября были для Флиндерса днями суровых, испытаний. Карты, составленные Куком, подтвердили, что «Исследователь» все еще находится внутри Большого Барьерного рифа. Стремясь поскорее вырваться на простор океана, Флиндерс решил идти, что называется, напролом, искать путь среди нависших скал. Но он скоро пожалел об этом. Записи в его дневнике ярко иллюстрируют положение, в котором находился «Исследователь». «Этим утром (7 октября. — К. М.) очень часто попадались мели; отражение белых облаков и рябь скрывали рифы. Но с помощью нашего вельбота я вскоре выяснил ситуацию… впереди все еще оставалась огромная масса рифов, в которых, очевидно, был лишь один маленький проход». На следующий день появилась такая запись: «Сегодня в полдень перспектива еще хуже, чем когда-либо. За исключением западной стороны, откуда мы идем, нас всюду окружают рифы… Просветы на востоке, различаемые за этими рифами, указывают на открытое море, и, конечно, это единственное, что внушает нам надежду в нашем теперешнем положении». 9 октября не было обнаружено ни одного прохода.

10. октября Флиндерс принял решение идти назад к островам Перси и уже оттуда плыть прямо на север вдоль побережья континента с внутренней стороны Большого Барьерного рифа. Это было опасно, но не безнадежно, ибо, как справедливо полагал Флиндерс, рано или поздно рифовый барьер должен был кончиться.