Любовь и другие мысленные эксперименты

Вскоре мысли Рейчел угомонились, моя связь с ее «Я» ослабла, и паника отступила. Вернулось что-то вроде прежней меня, вспомнилось, сколько впереди дел, и стало спокойнее. Такой отныне стала моя жизнь. Все мысли — Рейчел или мои собственные — смыло потоком спинномозговой жидкости.

Какое-то время после первого потрясения жизнь моя текла, как и раньше. Из толстой мембраны, располагавшейся за опухолью, получилась уютная постель. Стоило Рейчел утром проснуться, как меня валил с ног сон. Теперь, вдали от колонии, спалось особенно сладко. На смену не прекращавшемуся тиканью сестер пришел глухой стук сердца Рейчел и мягкая пульсация покоившегося в костяном футляре мозга. Пробуждение наступало, только если Рейчел переставала двигаться.

Топ-топ-топ по краю опухоли. Под ногами гудят крошечные впадины и выступы. Откусить кусочек и отложить в сторону. Чувствовать стоящую рядом в ожидании своей очереди Ки, а после вместе шагать домой, быть частью строя, частью нерушимого порядка. Без Ки работать тяжело. Но ритмы этого мира очень соблазнительны. Здесь нет ни голода, ни жажды. Мой зоб всегда полон. И тело стало сильнее, хоть у меня и осталось всего пять ног. Но вот это происходит снова.

Кусаю новый побег, образовавшийся в передней части опухоли. Тонкий усик, что тянется сквозь мембрану к более нежной ткани. Челюсти впиваются в нежную плоть — и вдруг вспышка, электрический разряд, жар, свет, меня ослепляет, оглушает, опрокидывает и отбрасывает в сторону. Так оканчивается первая часть моей жизни.

uses sysutils;

Видения наполняют меня красками и ощущениями. Ее ощущениями, воспоминаниями о детстве, мечтами о будущем. В них таится множество идей, мыслей, эмоций. Они так быстро проносятся сквозь меня, что осмыслить их невозможно, внутри остается лишь смутный осадок. Грусть, радость, запах лимонной цедры, упоительное прикосновение кожи к коже, вкус хмеля, соли, мерцание пылинок в солнечном луче, проблеск надежды. И все они, эти непроработанные вспышки, оставляют во мне, все еще оглушенной ударом, свои следы. Когда все заканчивается, мне остается только без сил валяться на мембране.

Замершей. Окоченевшей. Измученной. Это какая-то новая… боль. Не похожая ни на что, мной уже испытанное. Нечто твердое, острое застряло внутри. В том, что смешалось и перепуталось. Нити из другой жизни. Жесткие, как мех лисы, истекшей кровью. Жизнь Рейчел, яркая и холодная.

Она помнит меня.

Поднимаюсь на ноги и оцениваю нанесенный ущерб. Чувствую оторванную ногу и все остальное, что было мной утрачено. Антенны гнутся под тяжестью информации. Ослепляющая вспышка, связь с ней, ощущение нарастает, чтобы исчезнуть так же внезапно, как появилось. Исчезает все, кроме воспоминаний и вот этого, этой боли.

Нам больно обеим. Боль идет из ее головы, а теперь еще и из моего тела. Прошивает нас насквозь. Мое новое знание о внешнем мире подкармливает и дает напиться прежнему. Жизнь Рейчел вливается в мою. Мы обе заражены смертью.

begin

Который час? День теперь или ночь? Мы не спим. Волны бьются в мембрану, омывают извилины, плещутся в тонких усиках опухоли. Боль нарастает и стихает. У нас еще много работы.

В колонии туннели прокладывались быстро. Надавить, разрыть землю, утоптать, повторить. Надавить, разрыть, утоптать. Вот и дорога готова. Но края опухоли влажные, и работать тут не так просто. Каждый кусочек приходится выносить из туннеля. Помочь мне некому, и дело движется очень медленно. Аппетита нет, но в грудную клетку, скелет, череп вгрызается смутный голод — перестать чувствовать и чувствовать еще больше. Каждый откушенный кусочек приносит надежду.

К ногам липнет кровь. Мозговая жидкость захлестывает суставы, мешая двигаться. Толкай, толкай. Вгрызайся в плоть, вспоминая вкус и запах внешнего мира, ее мира. Жажда большего. Ощущение, что это было предначертано с первой ночи, что в этом-то и был смысл. В этой острой потребности спасти наши жизни.

Вскоре все повторяется: меня снова бьет электрическим разрядом. Чем глубже погружаешься в опухоль, тем чаще это происходит. Волны информации и ощущений. Сверкающие пузыри на намыленной руке, скрип лестницы под ногами. Разочарование и утешение, облегчение и унижение. Родители, машины, зубная паста. Политика, поэзия, праздники, споры. Боудикка, Линукс, «Унесенные ветром», Демократическая Республика Конго. Лак для ногтей, библиотеки, Рождество. Элиза.

Хватаюсь за каждую мысль, за каждое чувство. Энциклопедия Рейчел. Из одного понятия вытекает другое. Запах трав — это базилик, базилик — Италия, Италия — тосканский роман, непокорные волосы, неистовый секс, слезы расставания, письма, имейлы, Фейсбук, обещание, ревность, семья. И каждый из этих пунктов может увести совсем в другом направлении. Электрический пульс жизни. С каждым укусом, с каждым разрядом смерть отползает все дальше.