Любовь и другие мысленные эксперименты

Это Элиза научила ее бороться с больничными порядками и выбивать у системы то, что хочешь, или, по крайней мере, то, что тебе необходимо. В последние месяцы их отношений Рейчел нездоровилось, Элиза ходила с ней по врачам, а заодно провела краткий курс по поведению в больницах для пациентов и посетителей.

— Каждое отделение здесь, помимо тебя, должно еще взаимодействовать с другими, и временами это довольно запутанный процесс, — объясняла она, когда Рейчел впервые положили в стационар. — Есть основная стойка администрации, а в каждом отделении еще и своя стойка, рангом пониже. Медсестры и санитары — это, считай, просто обслуга, чья задача — доставить тебя в палату. Каждый анализ, который назначает тебе лечащий врач, должен получить одобрение сверху, каждое лекарство, которое тебе вводят, подлежит строгому учету. И все это время менеджеры подсчитывают затраты, прикидывают выгоды и ставят галочки. Это грандиозный спектакль, и на сцене находишься ты, а не хирурги, специалисты и долбаный министр здравоохранения. Ты!

Пока Элиза еще оставалась частью ее жизни, эта речь вдохновляла Рейчел задавать вопросы и требовать помощи, когда у ее постели собирался консилиум неврологов или когда медсестра заходила к ней перед сном. Но после того как Элиза забрала из квартиры в Харинги свои вещи и книги, Рейчел подрастеряла решительность, и в следующий раз, оказавшись в больнице, все больше молчала, из-за чего лечение ее постоянно откладывалось. Может, просто была в шоке. А может, окончание отношений подорвало в ее глазах Элизин авторитет. Как бы там ни было, Рейчел не скоро удалось вернуть уверенность в себе и увеличить свои шансы на победу над болезнью. Она пережила лечение. Пережила уход Элизы. Она показала им всем. Но в итоге это ей, а не Элизе, приходилось в ожидании непонятно чего сидеть на скамейке в военном госпитале в то время, как она была нужна своему сыну. Элизе такого испытывать не доводилось и никогда не доведется. Насколько Рейчел знала, детей у той не было.

В полдень пришел мужчина в камуфляжной форме и спросил, не хочет ли она перекусить. Ей принесли поднос с уложенными в меламиновый контейнер макаронами с сыром и стаканом воды. Напрашивался вывод, что в столовой для персонала ее видеть не хотели. Может, потому, что в помещениях для своих здешние служащие становились поживее? Впрочем, ее представления об армейской дружбе основывались на фильмах, которые она смотрела в детстве. Поев, Рейчел задремала на скамейке. Ей приснилось, будто она делает педикюр у мастера-робота, а когда процедура заканчивается, не может отличить свои ноги от чужих. Твои — это те, что крепятся к твоему телу, напомнила она себе, однако все равно не могла определить их среди вереницы отпедикюренных ступней — она их просто не чувствовала. Вздрогнув, Рейчел проснулась и осознала, что прошло уже несколько часов. Все тело у нее затекло.

Дождавшись, когда циркуляция крови в ногах восстановится, она снова направилась к стойке.

— Прошу прощения. Я с удовольствием поговорю с доктором позже, но сейчас мне нужно увидеть сына. Скажите, пожалуйста, в какой он палате?

Ни один волосок в тугом узле не дрогнул, когда администраторша, развернувшись вместе с креслом и не отрываясь от монитора, указала рукой вверх. Рейчел подождала с минуту. Справа от стойки начинался длинный коридор, в конце которого виднелись ступени. Рейчел прошла в него и направилась к лестнице, а поворачивая за угол, заметила, что администратор так и сидит с поднятой рукой.

Вскоре она оказалась в коридоре с множеством дверей, на каждой из которых висела табличка с номером и формуляром для фамилии. Рейчел рассматривала их на ходу, но все они были не заполнены. Изучив каждый, она, наконец, направилась к одной из дверей и толкнула ее. Заперто.

За спиной послышались тяжелые мужские шаги, Рейчел обернулась и увидела, что к ней направляется Синий Костюм. Доктор Кросби остановился перед ней и улыбнулся, явно через силу.

— Миссис Прайс? Доктор Кросби. Рад встрече, мэм. Вы приехали повидаться с капитаном Прайсом? Ну конечно же. Простите, что заставил вас ждать. Мы хотели проанализировать некоторые результаты анализов вашего сына, прежде чем побеседовать с вами, и все оказалось немного сложнее, чем мы думали. Но давайте все же поговорим для начала. Скажем, вот здесь?

Поведение доктора совсем не нравилось Рейчел. Кросби провел картой по панели возле двери, которую она только что пыталась открыть, замок щелкнул, впуская их, и Рейчел замялась на входе. Потом шагнула внутрь, врач же стоял, опершись о косяк и склонив голову — то ли в знак уважения перед ней, как перед матерью космонавта, то ли удрученный тяжестью состояния Артура. Рейчел остановилась в ногах пустой койки, ожидая, когда Кросби заговорит. Вдоль позвоночника бежали мурашки.

— Садитесь, пожалуйста, мэм. — Доктор покосился на зажатую в руке медицинскую карту. — Могу я называть вас Рейчел?