Любовь и другие виды спорта

— Вот и я о том же. Ничего не было, потому что я сопротивлялся. Я не хотел связывать себя.

— Ты не хотел связывать себя?

— Да. Я избегал серьезных отношений. И именно из-за моей трусости случился тот скандал. Я не решался забыть Ким и за это поплатился.

Сара сжала кулаки и подскочила ко мне. Терпение ее явно иссякло.

— Значит, это я во всем виновата? — крикнула она. — Значит, я виновата, что ты переспал со своей бывшей?

— Я не это хотел сказать, Сара. Я всего лишь хочу объяснить, поче…

— Это не объяснение! Это чушь собачья! Не хочешь говорить прямо, черт с тобой. Но не надо держать меня за идиотку.

— Но это вовсе не чушь…

— Тогда что это?!

— Сара, пожалуйста, не надо…

— Что, черт возьми, ты пытаешься мне сказать?

— Я пытаюсь сказать, что, кажется, влюбился в тебя! — заорал я.

Похоже, эти слова больше поразили меня самого, нежели Сару. Если уж честно, мое признание ее вообще не впечатлило. Она не переменилась в лице, не рухнула в обморок, не запрыгала от счастья. Просто сердито смотрела на меня, разве что кулаки разжала.

Я же был в самом настоящем, без дураков, шоке. Неужели я на самом деле это сказал? Мне вдруг стало нестерпимо жарко, будто меня сунули в микроволновку. Сердце прыгало в груди как после стометровки. А с желудком и прочими внутренностями и вовсе творилось нечто немыслимое. Но отступать было поздно. Мы стояли посреди тротуара на Шестой авеню и смотрели друг на друга. Нас пихали прохожие, кидали на нас недовольные взгляды, но мы не обращали внимания. И вдруг я понял, что вот теперь настал мой час, теперь, а не тогда, в офисе. Тогда была лишь прелюдия.

— Я постоянно думаю о тебе, — проговорил я.

И замолчал. Все эти эмоции и скоропалительные признания вконец расстроили мои умственные способности. Я, ничего не соображая, смотрел на Сару. И в голове вертелась лишь одна мысль — выпить бы сейчас. А Сара смотрела на меня, и никакой симпатии в ее взгляде не было. Ни следа симпатии, одна ярость.

И тут меня вдруг прорвало. В голове неожиданно всплыл монолог Алекса на баскетбольной площадке. Что ж, раз своих мыслей и слов у меня нет, воспользуюсь чужими.

— Сара, выслушай меня. Я не идеальный мужчина, Сара. Я полный идиот. Но я умею признавать свои ошибки. Я совершил ошибку. Самую большую в моей жизни. Я не был готов к встрече с тобой. Но теперь все изменилось. Абсолютно все. Я думаю только о тебе. Я постоянно думаю о тебе. Ты удивительная, Сара, ты самая удивительная на свете. И ты не виновата, что я вел себя как придурок. Но на это были причины…

Черт, забыл, что там дальше. Ладно, попробую сымпровизировать:

— Сара, прошу, дай мне еще один шанс.

Лицо Сары не смягчилось.

— И ты думал, что сможешь убедить меня своими выходками? Заявившись ко мне на работу? Перепугав секретаршу? Вломившись на совещание и опозорив меня перед коллегами!

— Они же не знают, к кому я пришел.

— Ты думаешь, трудно догадаться? — Голос ее источал сарказм. — После твоего ухода инструкторша объявила перерыв на пятнадцать минут. И они все тут же загалдели разом: «Кто это был?», «Как он сюда попал?», «Зачем он это сделал?», «Он что, псих?», «К кому он обращался?», «Наверняка к женщине», «Голубой бы вряд ли такое выкинул». — Глаза ее сверкнули. — А женщин, между прочим, там было всего шестеро. И трое из них замужем! Да они уже давно догадались!

Только теперь до меня дошло, в какое дурацкое положение я поставил Сару. А в следующий миг я осознал и другое: все кончено, не будет у меня никакого второго шанса, я сам срубил сук, на котором сидел.

— То, что ты сделал, невероятно эгоистично и глупо! Не понимаю, зачем эта клоунада? Чего ты хотел добиться?

Опустив глаза, я сконфуженно посмотрел на свои туфли и прошептал:

— Я хотел тебя удивить.

Сара резко и неприятно рассмеялась:

— Ну что ж, Джек, тебе это отлично удалось. Ты меня удивил.

Сказав это, она повернулась и ушла прочь. А я стоял и с тоской смотрел ей вслед. А что мне еще оставалось?

* * *

Вернувшись к себе в офис, я рухнул в кресло и словно впал в транс. Звонить Алексу или кому-то еще не было ни сил, ни желания. Заниматься делами тоже. Я испытывал странное сочетание унижения и совершеннейшего покоя. Что это — особый вид душевной травмы?

Так прошло несколько часов. Я все сидел в кресле и сидел.

Ближе к концу рабочего дня в кабинет заглянула секретарша.

— Так вы здесь? — удивилась она.

Я попробовал сфокусировать на ней взгляд. Получилось не очень.

— Вы не берете трубку, — добавила она. — Сказать, что вас нет?

— У меня звонил телефон?

Она кивнула. Странно, я ничего не слышал.

— Кто там?

— Какая-то Сара.

Я резко выпрямился и дернулся к телефону.

— Она на проводе?

Секретарша тактично ретировалась.

— Почему ты хотел удивить меня? — Сара говорила совершенно ровно, без намека на эмоции. Вопрос был достаточно странный, я ведь вроде бы все объяснил.

Я помешкал.

— Чтобы ты знала, как сильно я раскаиваюсь.

— А взять и позвонить нельзя было?

— Я подумал, что это слишком просто, да и недостаточно.

— Недостаточно для чего?

— Ну, я хотел произвести впечатление. И сразить тебя.