Любовь и ежики

— Как вы узнали? — поразился мужчина, не отрицая своего родства с бывшей женой Павла.

— Фамильное сходство, — соврала Мариша, которая понятия не имела, как выглядела при жизни Галина. — Вы с Галиной просто очень, очень похожи.

— Да, я ее дядя по отцовской линии, — признался мужчина. — Думаю, что милиция быстро разберется, кто здесь кто. Так что тайны из своего имени я делать не собираюсь. Позвольте представиться — Владимир Иванович Орехов.

Девушки, в свою очередь, тоже представились.

— А что случилось с вашим братом? — спросила Мариша. — Почему он сам не смог приехать? Он снова заболел?

— Вы сами ответили на свой вопрос, — грустно кивнул Владимир Иванович. — После смерти племянницы брат стал сдавать. Только вот это письмо поддержало его силы. Он позвонил мне и буквально умолял поехать с ним. Я человек одинокий, мне отпрашиваться не у кого. Детей у меня нет, Галина была нашим общим ребенком. Мы все так ее любили! Я и подумал, что обязан съездить с братом. Но увы, по дороге выяснилось, что дух моего брата все-таки сильней, чем его плоть. И вместо заказника мне пришлось отвезти брата в больницу.

— И?.. Простите, он жив?

Владимир Иванович грустно улыбнулся.

— Врачи сказали, что ему осталось жить не больше месяца. Сердце очень изношено. Тахикардия и стенокардия просто чудовищные. Сосуды у моего брата тоже в ужасающем состоянии. Врачи просто удивлялись, как он до сих пор живет. Разумеется, брат знал о состоянии своего здоровья. Он позвал меня к себе в палату и заставил поклясться, что я отомщу этому мерзавцу, как он называл Павла, за Галину.

— И вы согласились? — затаив дыхание, спросила у него Инна.

— На такие вопросы я вам не отвечу, — сказал Владимир Иванович.

— И не надо, — поспешно сказала Мариша. — Вполне достаточно того, что вы здесь. А раз вы тут, значит, собирались выполнить последнюю просьбу вашего брата.

— Все это письмо! — с досадой воскликнул Владимир Иванович. — Мой брат уже почти оставил эту ужасную мысль о мести. Здоровье не позволяло. Но тут… Он словно заново пережил то ужасное время, когда Галочка…

И тут голос его прервался. Похоже, дядя и в самом деле нежно любил племянницу.

— Кстати, о письме, — осторожно сказала Инна. — Все только и твердят что об этих письмах, из-за которых они тут. Нельзя ли и нам на него взглянуть?

— Вы что, хотите сказать, что не получали таких же писем? — удивился Владимир Иванович.

— Нет, — покачали головами подруги. — Мы тут по личной инициативе. У нас подруга вышла замуж за Павла.

Владимир Иванович не стал бесполезно повторять подругам о том, что личная инициатива не всегда бывает полезна. Кажется, он все понял. Но за письмом в карман полез довольно охотно и, покопавшись в кармане, достал его.

— Вот, читайте, — сказал он подругам.

Подруги вцепились в письмо с двух сторон, но оно их откровенно разочаровало отсутствием почерка. Письмо было написано печатными буквами синей шариковой ручкой и содержало в себе всего одну строчку, информирующую, что Павла Аистова можно застать в заказнике «Лесное», где он будет жить крайне уединенно, и с ним легко можно будет потолковать о прошлом. Подписи не было, вместо нее были нарисованы то ли голубиные, то ли аистовы крылышки.

— Очень милая картинка, хотя и не совсем понятно, при чем тут крылышки, — сказала Инна. — Хотя, может быть, писавший намекал на фамилию Павла.

— Я тоже не очень понял, в чем тут дело, но мой брат был уверен, что Павел — настоящий дьявол. А это письмо послали некие люди, которые объединились в своеобразный союз, чтобы не позволить Павлу и дальше измываться над беззащитными женщинами, попавшими в плен его чар.

— Но вы уверены, что письмо предназначалось именно вашему брату? — спросила Мариша.

— Ошибки быть не могло, — покачал головой Владимир Иванович. — На конверте стояло имя моего брата. А вот адреса не было. Ясно, что нашлись наконец люди, которые решили положить конец этому беспределу под именем Павел!

— Но ваша племянница… — начала говорить Мариша, но Владимир Иванович ее перебил.

— Она тоже совершенно перестала соображать, что к чему, когда познакомилась с этим человеком! — сказал он. — Галина знала, что здоровье у нее слабое и врачи категорически запретили ей иметь детей. Для Галины попытка выносить ребенка была равносильна самоубийству. Она это знала, вся наша семья это знала, Павел, разумеется, тоже был в курсе. Мы все не раз предупреждали его об этом еще до их свадьбы. Твердили, что детей у них быть не может. Заклинали Павла подумать. Однако он сказал, что все понял, но так любит Галину, что обойдется и без детей. Мы успокоились, но вдруг узнали страшную новость. За несколько месяцев Павел успел так запудрить мозги нашей девочке, что она твердо решила рожать. И уже была беременна. Родители пришли в ужас. Врачи только руками развели, они не могли насильно заставить Галину отказаться от ее самоубийственного намерения. Павел же уверял, что все будет хорошо, он обожает Галину, она обожает его, и с ребенком все получится отлично. Но вышло так, как предсказывали врачи. И Галина умерла, так и не доносив ребенка до положенного срока.