Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизод 1 - 6)

После того, как Тайлер покинула нас, Кейн устроил мне экскурсию по своему дому, чётко обозначив те места, в которых мне было разрешено чувствовать себя как дома и, проведя мимо дверей, в которые он не хотел, чтобы я заглядывала. Днём я могла свободно бродить по городу, по дому, по школе или где угодно, но ночью я должна была возвращаться к нему.

Такой большой свободой, казалось, было легко злоупотребить, но воинственный стиль охранников по периметру этого места был безумным.

Мне было интересно, как долго Тайлер и Миллер планировали побег, потому что, очевидно, эта задача была не из простых.

После того, как Кейн пообещал принести больше одежды моего размера, и мы быстро пообедали домашним хлебом и солёным мясом, он показал мне город.

Это было похоже на «Детей Кукурузы». Только вместо того, чтобы просто промывать мозги и сводить с ума, создавалось впечатление, что каждому человеческому существу здесь ввели сыворотку безумия. Они поклонялись Матиасу Аллену и относились к его верованиям как к религии. Повсюду были развешаны плакаты с дурацкими политическими лозунгами и напоминаниями о том, как жить в коммуне.

Люди жили в относительном мире, первым делом по утрам озвучивая свои жалобы или проблемы Матиасу, вот почему Кейн отвёл нас прямо в здание школы. В школе не было жилых помещений или чего-то ещё, но оно оставалось своего рода тюрьмой/местом встреч/офисом для Матиаса. Тренажёрный зал и поля также использовались для обучения охранников, и если бы мне пришлось вынести обоснованное предположение, я бы сказала, что там же они хранили и свои запасы продовольствия и оружия.

Кейн ни слова не сказал об этом, даже после того, как я спросила его напрямую, но если бы я занималась обустройством этого места, то разместила бы их именно там.

Меня даже отвели к двум въездам в город: один к северу от города и один к югу. Я наблюдала, как мужчина средних лет и его жена наткнулись на охранников. Босые и окровавленные, они явно недоедали. Охранники оглядели их и заставили раздеться прямо посреди дороги. После того, как их под дулом пистолета осмотрели на наличие укусов или следов инфекции, им вручили простые чёрные костюмы, которые напомнили мне о халатах медсестёр или комбинезонах заключенных. На них надели наручники, заломив руки за спину, как и на нас, а затем ещё один отряд охранников повёл их к зданию школы. Они едва могли идти, и их лица кричали о пощаде и воде, но они справились.

— Что с ними будет? — тихо спросила я Кейна.

Мы стояли, прислонившись к одному из фасадов здания на главной улице.

— Их попросят подписать контракт на лояльность, а затем отправят в медицинское учреждение, — он пожал плечами, явно заскучав от объяснений.

— А потом? — настаивала я.

— Им назначат обязательный шестимесячный испытательный срок, во время которого они будут жить в общежитии, и за ними будут следить двадцать четыре часа в сутки. За это время они смогут выбрать себе работу и начать трудиться.

— И если они будут хорошими мальчиками и девочками? — сухо уточнила я.

— Постоянное наблюдение заканчивается, и следующие шесть месяцев мы проводим в спокойном испытательном сроке, — Кейн повернулся и посмотрел на меня, впитывая мои черты всё более голодным взглядом.

Я проигнорировала одновременный озноб и бисеринки пота, которые побежали по моему телу, пока я изо всех сил старалась не задохнуться от отвращения, а затем задала свой следующий вопрос:

— Что такое спокойный испытательный срок?

— Им дают место жительства, но они подвержены случайным обыскам и допросам. За их работой очень тщательно следят, а прожиточный минимум едва покрывает их потребности.

— А что потом?

— Потом они становятся членами общества с правом голоса, — он медленно улыбнулся мне. — Это действительно очень гуманно. Ты вбила себе в голову, что мы чудовища, но мы просто пытаемся защитить город, полный людей.

— Унизить их, заставив стоять голыми посреди дороги, не совсем уважительное поведение.

Я не должна была спорить с ним, не должна была давить ему на нервы, но он сводил меня с ума своими безумными идеалами. Он бы внушил их мне, если бы смог, превратил бы меня в одну из степфордских жён зомби-апокалипсиса. Почему я не могу сделать то же самое?

— А если мы их впустим, и они окажутся заразными? Если они начнут кусаться, кормиться и убивать ещё до того, как мы поймём, что они угроза?

Его серые глаза потемнели от праведной страсти, и он встретил мой взгляд, бросая мне вызов.

— Должен быть лучший способ узнать, заражены ли они. Почему вы не можете просто спросить их?

Я была взвинчена, мои руки были опущены по бокам, а челюсть сжата и тверда.

— И довериться им, что они скажут нам правду? — недоверчиво спросил он. — Уж тебе ли не знать?

— Ладно, — с горечью согласилась я. — Человечество в настоящее время менее чем… надёжно, но вы не совсем продвигаете здесь круг доверия, не так ли?

Он пожал плечами и шагнул ко мне.

— Есть некоторые люди, которым я хотел бы доверять.

Он пальцами скользнул вниз по моей челюсти, и я заставила себя стоять неподвижно в момент этого отвратительного прикосновения.