Любовь и мороженое

Рен сказал ей что-то по-итальянски, и Габриэлла взглянула на меня так, будто ее предали, выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.

– Что такое criceto?

– На английском это… хомяк вроде бы? Маленький надоедливый зверек, бегает в колесе?

– Да. Хомяк. Она милая.

– Иногда. У тебя есть братья или сестры?

– Нет. Но я часто присматривала за детьми наших соседей в Сиэтле. У них были тройняшки, всем мальчишкам по пять лет.

– Ух ты!

– Когда их мама оставляла ребят на меня, она говорила: «Главное, чтобы они выжили, а остальное уже не так важно».

– И ты их связывала?

– Нет, но в первый раз мы с ними по-дружески подрались, и они меня полюбили. К тому же я всегда приходила с полными карманами фруктовых вкусняшек. – На маминых похоронах один из мальчиков спросил меня, почему я больше к ним не прихожу. А его брат сказал: «Ее мама очень долго спит, и она больше не может с нами играть».

От воспоминаний у меня защемило сердце.

– Мне пора идти. Говард, наверное, уже меня ищет.

– Да, конечно. – Мы прошли через гостиную, и Рен остановился у входной двери:

– Слушай, не хочешь пойти со мной завтра на вечеринку?

– Э… – Я отвернулась и тут же потянулась завязать шнурки.

Всего лишь вечеринка. Обычное дело для подростков. После маминой смерти все мероприятия, связанные с толпами народа, стали походить на быстрое восхождение на гору Эверест. К тому же последнее время я пугающе часто говорю сама с собой.

– Я спрошу у Говарда, – наконец ответила я и выпрямилась.

– Ладно. Я могу забрать тебя на своем скутере. Около восьми?

– Наверное. Я тебе позвоню, если решу пойти. – Я потянулась к дверной ручке.

– Погоди, у тебя нет моего номера. – Рен схватил со стола ручку, взял мою руку и быстро нацарапал номер.

Я почувствовала его теплое дыхание, и он еще мгновение держал меня за руку. Ох. Рен посмотрел на меня и улыбнулся:

– Ciao, Каролина. До завтра.

– Возможно. – Я вышла из дома, не оглянувшись. Я боялась, что он заметит яркую улыбку, появившуюся у меня на лице.

Глава шестая

Из-за этого «Рен-держал-меня-за-руку» происшествия у меня в животе запорхали бабочки, но они быстро исчезли после того, как мы сели в машину с Говардом. Атмосфера была, мягко скажем, неуютной.

Было заметно, что он недавно помыл и причесал волосы, а еще переоделся в брюки и рубашку поприличнее. Я, видимо, пропустила объявление о том, что надо приодеться, и осталась в шортах и кроссовках.

– Готова? – спросил Говард. – Да.

– Что ж, тогда вперед, во Флоренцию! Тебе она очень понравится.

Он вставил диск в CD-плеер (ими что, еще пользуются?), и машину заполнила песня AC/DC «You Shook Me All Night Long». Официальный саундтрек к «Не обращайте внимание на то, как вам неуютно на первой вылазке в город с отцом/дочерью».

Говард утверждал, что до города ехать всего семь миль, но мы добирались туда добрых полчаса. По дороге мчались сотни скутеров и миниатюрных автомобилей, и все здания, которые мы проезжали, казались древними. Во мне нарастало предвкушение. Может, обстоятельства и не самые лучшие, но все же я во Флоренции. Разве это не круто?

Когда мы в нее въехали, Говард свернул на узкую улочку с односторонним движением и продемонстрировал самое удивительное умение параллельной парковки из всех, что я видела. Как будто, не будь его сердце отдано кладбищу, он стал бы превосходным инструктором по вождению.

– Прости, что так долго ехали, – извинился Говард. – Я не ожидал, что будут пробки.

– Ты не виноват.

Я прижалась носом к окну.

По обеим сторонам мостовой из серых булыжников, уложенных елочкой, тянулись узкие пешеходные дорожки. Высокие здания пастельных цветов тесно прижимались друг к другу, и на всех окнах красовались очаровательные зеленые ставни. По тротуару пролетел велосипед, чуть не задев боковое зеркало заднего вида.

– Хочешь оглядеть окрестности? – спросил Говард. – Познакомиться с городом?

– Да! – Я отстегнула ремень и выпрыгнула из машины. На улице все еще стояла жара и попахивало теплым мусором, но меня это не расстроило, потому что вокруг было столько всего интересного! Говард зашагал по тротуару, и я поспешила за ним.

Я словно оказалась в итальянском фильме. Вокруг теснились магазинчики одежды, кофейни и ресторанчики, и жители окликали друг друга из окон квартир и машин. Посреди улицы кто-то вежливо засигналил, и все освободили путь для целой семьи, ехавшей на одном скутере. Между двумя домами висела бельевая веревка, в самом центре которой развевалось на ветру красное домашнее платье. Я была готова к тому, что в любую секунду из-за угла выпрыгнет режиссер и крикнет: «Снято!»

– Вот он, – объявил Говард, когда мы свернули за угол, и указал на видневшееся вдали высокое здание.

– Кто «он»?

– Дуомо. Собор Флоренции.