Любовь и немного морали (СИ)

— На воре шапка горит, да? — одышливо прохрипел он, — следуй за мной.

Гарри оглянулся на них. Лили пожала плечами, а Рон и Гермиона выглядели встревожено. Он покачал головой и вслед за Филчем пошёл назад в вестибюль, навстречу потоку оголодавших школьников.

- Что ей нужно от него? – изумился Рон, — ей мало, что мы и так писали строчки почти до самой ночи?

- Не знаю, но мне это очень, очень не нравится! – протянула Гермиона.

Они вновь занялись домашней работой, накопившейся за неделю. Лили не могла не перестать думать о близнецах. Ей даже было трудно представить, что их больше не будет рядом с ней в школе, она не встретит никого из них в коридорах между уроками, а Джордж не будет ждать её по вечерам в факультетской гостиной.

«Всё равно, рано или поздно, это бы случилось, они на последнем курсе, я всего лишь на пятом. Надо повзрослеть, Лили, надо повзрослеть».

БУМ-М!

Стол слегка покачнулся, книга, которую читала Лили, едва не соскользнула на пол. Неожиданный порыв ветра переворошил разложенные рядом пергаментные листы для сочинений.

- Что это? – встрепенулся Рон.

- Не знаю! – округлив глаза, ответила Гермиона.

Лили заулыбалась:

- Зато я, кажется, догадываюсь! – радостно ответила она.

Довольно сильный порыв ветра распахнул тяжелую дубовую дверь в Большой зал, впустив несколько шипящих искр, которые тут же взорвались с громким хлопком, осыпав все вокруг разноцветными конфетти.

Они выбежали в коридор — на Большой лестнице царил настоящий хаос – кто-то (Лили даже не сомневалась, что это были Фред и Джордж) поджёг огромную корзину зачарованных фейерверков.

Всюду, грохоча и изрыгая огненное пламя, летали драконы из зелёных и золотых искр; громадные, до пяти футов в диаметре, ярко-розовые огненные колёса, словно летающие тарелки, со страшным свистом носились по коридорам; ракеты, рикошетом отскакивая от стен, высекали сверкающие хвосты серебряных искр; бенгальские огни писали в воздухе грубые ругательства; на каждом шагу как бомбы взрывались петарды, причём вместо того, чтобы выгореть дотла или шипя погаснуть, эти чудеса пиротехники двигались всё быстрее и горели всё ярче.

Филч и Амбридж, застыв от ужаса, стояли на лестнице. Вдруг одно их самых больших огненных колёс, которому, видимо, не хватало места для манёвра, с грозным «уииииииииии» покатило на директора и смотрителя. Закричав от испуга, оба пригнулись. Колесо, просвистев над их спинами, вылетело в окно и понеслось по двору. Тем временем, несколько драконов и интенсивно дымящая гигантская летучая мышь пурпурного цвета вырвались в открытую дверь в конце коридора и полетели на второй этаж.

Холл возле Большого зала начал постепенно наполняться учениками, которые покатываясь со смеху, наблюдали за жалкими попытками Амбридж и Филча справиться с фейерверками, которых становилось все больше и больше, когда на них воздействовало какое-нибудь заклятие.

Лили еще никогда так не смеялась. Вытирая выступившие на глаза слезы, она заметила Одри, которая, пряча лицо под шарфом, пыталась незаметно проскользнуть среди суматохи в гостиную, и последовала за ней.

В коридоре, ведущем в гостиную Пуффендуя, было довольно тихо, и Лили, наконец, окликнула её. Одри обернулась и еще сильнее вцепилась в свой шарф, словно ожидая, что Лили нападет на неё и отберет его.

- Что тебе нужно? – пробормотала она, — решила посмеяться?

Лили ничего не ответила, с любопытством глядя на неё. Без Анабель Одри производила не самое неприятное впечатление, более того, она была ужасно напугана, а глаза были покрасневшими, словно она проплакала несколько часов.

- Просто хочу знать, почему ты так поступила, — наконец, сказала Лили, — ты вроде бы неплохой человек.

Одри горько усмехнулась и расслабила хватку. Шарф соскользнул к ней на плечи, и Лили невольно поморщилась. Довольно симпатичное лицо Одри теперь украшала россыпь самого ужасного вида прыщей, которые на правой щеке складывались в слово «ДРЯНЬ».

- Меня теперь можно показывать на ярмарках. Ты не смущайся, мне уже все равно, как на меня реагируют люди, хотя они в большинстве своем просто стараются теперь меня не замечать, — сказала она, — Вот Анабель тоже предпочла забыть, что мы с ней «друзья», и странно, ведь это она втянула меня в это.

- Но как? – изумилась Лили.

- Послушай, Роуз, что тебе нужно, после того, что я с тобой сделала, ты ведь должна ненавидеть меня, а ты стоишь сейчас рядом, разговариваешь, как будто ничего не было!

- Не знаю, возможно, потому, что теперь мы квиты.

- Да, черт, я же должна была догадаться, пергамент, который мы подписывали, был заколдован, верно? – Одри неожиданно улыбнулась.

Лили кивнула.

- Блестящая идея, не твоя случайно?

- Нет.

- Ну что ж, разницы никакой, всё равно эти прыщи, похоже, у меня останутся навсегда и идея с ярмаркой мне уже не кажется такой плохой! Знаешь, я всегда завидовала вам, гриффиндорцам, возможно, из-за этого и дружила с Анабель, но теперь я вижу, что ошибалась, — сказала Одри.

- Жаль, что ты это поняла слишком поздно.

- Возможно, но теперь точно всё будет по-другому!