Любовь и ненависть

Я очнулся от боли. Казалось, все тело разваливается на части. Сначала я не мог понять, что произошло, но потом вспомнил о вчерашнем кошмаре. Несколько часов непрерывных пыток, тело превратилось в дряблый мешок, вместилище боли. Лежу на боку. Спину обжигало болью и холодом, животу почему-то относительно тепло. Я пошевелился, чтобы проверить, могу ли двигаться. Источник тепла прижался плотнее. Кто-то лежит около меня, обнимает. Женщина. Креландка. Отвратительно. Меня передернуло от омерзения.

Я с трудом отпихнул от себя хрупкое тело и пополз прочь. Ну…Попытался поползти. Лег на спину, с хрипами дышу. Интересно, у меня все ребра сломаны? Неверное зрение помогло рассмотреть размытые очертания креландки, склонившейся надо мной. «Уйди, уйди от меня, гадость…»

Девушка с видимым трудом подняла мою голову, — «Не трогай же ты меня!», — положила ее себе на колени, взяла чашку и дала мне напиться. Она поддерживала меня на удивление сильной рукой, как ребенка.

— На, поешь… — поднесла к моим губам хлеб, — только не спеши… не спеши… палец мне откусишь…ого какие клыки у тебя… вот так, а теперь попей еще…

Я попытался сесть — увы: ноги и руки не повиновались, мне их отрезали! Забившись от ужаса, я услышал строгий окрик:

— Не дергайся! Ты еще слишком слаб!

Рук, ног не чувствую! Охваченный ужасным подозрением, я попытался крикнуть, но из груди вырвался только стон.

— Не волнуйся ардорец, все хорошо, я с тобой, успокойся, — какой странный все же у нее голос, не женский, с легкой хрипотцой. Я замер, слушаю ее. Гладит меня по лицу, по коротким волосам… — «Перестала бы она меня трогать, тогда было бы точно лучше…Мммм, как хорошо…»

Никогда я не забуду это лицо, никогда не забуду, как оно склонилось ко мне, красивое и выразительное, эти темно-карие необычные глаза, как ее лицо просияло лаской и нежностью, как оно расцвело в этой сверкающей тишине, — никогда не забуду, как ее губы потянулись ко мне, глаза приблизились к моим, как близко они разглядывали меня, вопрошающе и серьезно, и как потом эти большие мерцающие глаза медленно закрылись, словно сдавшись…

— Тише, — погладила она меня по щеке, — попробуй поспать. Я пока не могу тебя лечить, у меня не так много целительских сил, потерпи…

Я расслабился и закрыл глаза.

Очнулся. «Святая Создательница, почему все так болит? Кожа была мокрой, и я решил, что меня облили водой. Грудь заливало чем-то горячим. Кровью? Значит, я весь в крови? Что это за шум? Кто-то бьется на мечах?»

Огляделся вокруг. Двое стражников борются с креландкой. Она лежит на полу, извиваясь всем телом, один мужчина держит ей руки, второй снимает свои штаны.

Вскочил. Стою, шатаюсь, сейчас упаду. Мельком отметил, что руки и ноги на месте, до сих пор не был уверен. Зарычал. Привлек внимание насильников.

— А, зверь очнулся! Добро пожаловать в этот прекрасный мир!

Креландец нанес удар мгновенно, — уклониться, в моем состоянии, было невозможно, я даже не успел прикрыться рукой и сильно стукнулся головой о стену. Потом в оцепенении выпрямился. Голова гудела, как барабан, из сломаного носа опять текла кровь. Еще удар, еще. По крайней мере они забыли о девушке…Я выплюнул кровь. В ушах звенело. А потом пришла боль. Упал, я уже не мог встать. Молотят мое тело тяжелыми сапогами. Сжаться бы в клубок, но сил нет…

Они ушли. Креландка бросилась ко мне, ее губы шевелились, будто она говорила со мной. Но я ее не слышал, и казалось, это так неправильно, что я вижу сейчас ее шоколадного цвета глаза сквозь призму своего красного зрения. Закрыл глаза…

Очнулся.

— Привет;

Моя голова опять лежит на ее коленях, она сидит, прислонившись спиной к стене. Её рубаха порвана в нескольких местах, я вижу ее белую грудь, едва прикрытую грязной тряпкой. Внизу живота вдруг стало жарко. Нихмурился. «Не понял? Это же креландская тварь!»

— Спасибо ардорец…

Вдалеке ржаво заскрежетал замок двери. Я дернулся. Опять пытки, а я так устал:

— Не бойся, сегодня они не придут, — правильно поняла креландка мои мысли, — стражники говорили, что кто-то из твоего отряда не выдержал пыток и проговорился. Теперь общий сбор войск, они идут на охоту сегодня.

Мысли скачут как сумасшедшие. «Владыка! Там же Рем. Ребята! Создатели, а я здесь! Это конец!» Тишина. Я в агонии. Креландка вытерла мне слезы:

— Извини… — Я видел, как по ее щеке потекла одинокая слезинка.

При чем здесь она? И вообще, какого она то переживает? Я ей никто. Враг, ненавистный зверь. И веду себя как последняя скотина.

— Ардорец, я попробую подлечить тебя. Я очень устала, раны я не уберу, но больно больше не будет.

При свете магических светильников ее темные волосы отливали обсидианом. Очень прямые плечи слегка выгибались вперед, руки узкие, с длинными пальцами казались суховатыми. Большие глаза придавали тонкому и бледному лицу выражение страстности и силы. Она была очень хороша, как мне показалось, — но для меня это не имело значения. Она креландка. Мой враг. Я ее ненавижу… Да, ну конечно ненавижу…