Любовь и ненависть

— Нет, душечка, ах, вы же не знаете! — Эмилия всплеснула руками, — сам великий император с огромным войском и магами идет сюда. Пора уже покончить с этими повстанцами. Здесь же, в Ардоре, и проведут церемонию. Сюда, в Мелеборен, вся знать бросилась. Мы теперь на пике популярности! С самой великой победы такого улова не было. Генерал Броган в огромном почете теперь, ордена ожидает. Он провел блистательную операцию, а главное, взял семь носителей камня Жизни! — Баронесса едва не приплясывала от счастья.

— А когда? Когда произойдет это прекрасное событие, — я готова визжать от «восторга», на глазах выступили слезы «счастья».

— По последним новостям, они уже на подходе к Сорве. Ждем.

— А те, кого поймали со мной, — я постаралась, чтобы мой голос не дрожал. — Те женщины-ардорки, вы не слышали, что с ними? — Я запрещала себе думать об Ариэле. Я знала, какая участь ожидает ардорскую женщину в креландском городе. Сколько их там будет пятьдесят, сотня насильников…Это была моя лучшая подруга…

Баронесса поджала губы и покачала головой:

— Нет моя дорогая, хотелось бы ободрить вас, но, к сожалению, я не знаю. Хотя я уверенна, что прямо сейчас они очень, ну очень заняты, убложая солдатню. Помните, вы будите отомщены.

«Мы» еще «поболтали» немного, причем моя роль сводилась к улыбкам и радостному или восхищенному гудению, большего от меня и не требовалось и, к тому же, я ничего большего и не смогла бы выдать. Меня душили слезы. Поскорее бы она ушла! Мне срочно надо поплакать. Бедная моя подруга! Бедный желтоглазый! Этот удручающе нудный разговор, непрекращающаяся трескотня Эмилии — изощренная и совершенно пустая игра слов, показавшаяся мне изощренной пыткой, длился вечно…

Наконец ушла. Принесли еду. Ничего не хочется, но я должна, ради Рема и маленького внутри меня. Я не могу их потерять. К сожалению, еда не только подкрепила тело, но и обострила чувства, и на смену отупению опять пришло отчаяние. Настроение мое, и с самого — то начала неважное, по мере того как я ела, падало все ниже и ниже.

Итак, сюда идет драгоценный папочка. Без сомнения, ему покажут бедную девушку, спасшуюся чудом из ардорского плена. Без сомнения, он увидит вполне крепко обтягивающий мою руку браслет Госпожи. Он поймет, что Рем еще жив. А что будет потом…При первой же моей боли мой муж прибежит сюда.

Ах, как жаль, что я не могу предупредить его. Ну почему эти вередийцы не добавили ментальную функцию в эти ошейники. Как Рем говорил когда-то — вот-вот и мысли мои начнет читать.

Лежу на кровати, задумчиво играю с ножиком для резки фруктов. Надо наверное очень сильно сконцентрироваться и послать ему мысленный приказ: «Сорве, Рем, Сорве, иди и взорви его!» — думаю, транслирую мысли. Чувствую ритм сердца своего раба, ему больно, страшно, он очень ослаб — не ест ничего что ли? Вся напряглась от старания. Голова трещит. Сейчас, сейчас он меня услышит…Все вокруг меня закружилось. Я почувствовала головокружение и тошноту. Дыхание стало коротким и поверхностным. Давай же, давай, услышь меня…

Нет, не получается. Только Рема еще больше взволновала. Он чувствует мое напряжение и не знает его причины. Меня охватило чувство пустоты и печали. Нужно отсюда срочно убираться. Это была единственная более или менее связная мысль, появившаяся в моей голове, и я уцепилась за нее. Убираться. Невозможно оставаться здесь, окруженной креландскими солдатами. Кстати, сколько их? Тысячи? Я справлюсь. Подкатила тошнота. Мне нужен целитель — тошнота вернулась! Я изо всех сил подавила рвотный позыв. Где-то там мне принесли одежду, сейчас встану и «побегу». Я опять попыталась подняться и, хотя меня тут же повело, на сей раз сумела удержаться, опершись на вытянутые руки. Ну вот, уже могу сидеть! Поставила ноги на пол. Мир кружится и вертится.

Мне удалось-таки взять платье, но на этом я сломалась и плюхнулась обратно на постель, дрожа и комкая зеленую тонкую ткань, лежащую у меня на коленях. Сейчас, сейчас… Что-то больно кольнуло меня в попу. Ой! Ну конечно — нож! Я его бросила на кровати и села на него. Как больно-то! Потерла попу с досадой. Прав Николас, все-таки режущие предметы опасны для меня! Чувствую, как Рем взвился от волнения — его жену пытают! Его сердце опять выскакивает из груди… Стоп! Я замерла от озарившей меня идеи — нож! Дрожащей рукой взяла противную острую штуку с моей капелькой крови на кончике. Попа болит — Рем беснуется.

Где бы написать сообщение? Чтобы не очень заметно было- на внутренней стороне бедра. Отлично! Совсем не страшно, я смогу. Приложила острый кончик к ноге, показалась кровь. Высунув язык, медленно вывожу буквы.

Лукас

Эти ужасные три дня! В первые часы Рем порывался куда-то бежать. Его глаза широко распахнуты, волосы растрепаны.

— Я должен идти! К ней!