Любовь и ненависть

— Надеюсь, что это так. Но если это не так, я надеюсь, что у Лиама хватит сил победить её, потому что альтернатива… — он вздрогнул. — Я бы предпочёл её не рассматривать.

* * *

После того, как Лиам бросил вызов Кассандре, я сказала ему, что он импульсивен и безумен, но разве я не была такой же? Считать, что я могу спасти его, было безумием. По правде говоря, я даже не желала смерти Кассандре Морган, но, поскольку только один лидер мог выйти из дуэли с нетронутым сердцем, я была готова сделать всё, что в моих силах, чтобы этим человеком оказался Лиам.

Я прибавила громкость автомобильной стереосистемы, чтобы заглушить непрекращающуюся болтовню у себя в голове. Не говоря уже о том, что у меня свело живот от напряжения, вызванного всеми этими мыслями.

Я прижала руку к своему пупку, остановившись на красный свет светофора, затем оглядела улицу в поисках места для парковки, но потом забыла и о парковке, и о пульсации в животе, и о Кассандре Морган. Напротив меня на перекрестке остановился чёрный пикап, за рулём которого сидел мужчина, который всё ещё не ответил на моё текстовое сообщение.

Его пристальный взгляд встретился с моим. Это произвело на меня настолько сильное впечатление, что у меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось.

Прошёл всего день с тех пор, как я видела его в последний раз, и всё же часы, которые мы провели порознь, показались мне более долгими, чем все те годы, что мы были разлучены.

Я наблюдала за тем, как он смотрел на меня, и задавалась вопросами: «о чём он сейчас думает?» и «остановится ли он, чтобы мы могли поговорить?». Я представила, как выхожу из фургона и направляюсь к его машине. Я представила, как стучусь в его окно…

Громкий гудок заставил меня резко нажать на педаль газа. Я вырулила на перекресток, даже не проверив, загорелся ли зелёный свет, а потом проехала мимо машины Августа, но он больше не смотрел на меня. Он смотрел прямо перед собой, как будто меня здесь не было. Я немного дёрнула руль, и машина позади Августа начала сигналить. Я крутанула руль обратно и вернула фургон на законную полосу, после чего включила поворотник и прижалась к обочине, чтобы отдышаться.

К моему дыханию примешался аромат «Олд Спайса» и опилок, которые всегда прилипали к его коже.

Конечно, мне почудился его запах — мои окна были закрыты. Тем не менее, я продолжала делать глубокие вдохи, как будто, если бы мне удалось заполнить его запахом свои лёгкие, я смогла бы поймать этого мужчину.

К сожалению, так это не работало.

Единственное, что я могла сделать, это натянуть нашу связь, но в последний и единственный раз, когда я попыталась это сделать, она только пощекотала Августу живот. Однако когда он сделал это со мной, он смог сдвинуть моё тело с места.

Некоторые вещи были такими несправедливыми.

Мэтт сказал, что Август поймёт, но Мэтт ошибся.

Я схватила телефон и напечатала: «Поверни назад. Позволь мне объяснить».

Мой большой палец завис над значком отправки. Я нажала на экран телефона прежде, чем я успела бы струсить. Телефон задребезжал у меня в руках, и я ждала, что Август ответит, но он не ответил ни слова. Как я должна была объяснить ему всё, если он игнорировал меня? Я так сильно хлопнула по рулю, что нажал на клаксон.

— Чёрт возьми, Август, я сделала это не назло тебе!

«По крайней мере, Лиаму не о чем беспокоиться», — мрачно подумала я.

Я обхватила голову руками, пока мой череп не перестал пульсировать, а зрение не прояснилось. Мой послужной список парней был таким жалким — четыре дня с Лиамом, одна ночь с Августом. Со мной было что-то не так? Прежде чем вернуться в лёгкий утренний поток машин, я взяла телефон и отправила свой вопрос Саре на тот случай, если она встанет с постели до полудня.

К тому времени, как я нашла место для парковки, мои руки всё ещё дрожали. Я подумала о маминой теории о том, что если достаточно долго думать об одной вещи, она затмит все остальные. Хорошая новость на сегодняшний день заключалась в том, что адвокаты должны были перестать преследовать меня, чтобы сообщить о повышении процентных ставок.

Войдя в банк, я достала чек из бумажника и разгладила его, чтобы убедиться, что чернила не выцвели за ночь, а все три нуля всё ещё были на месте. Я встала в очередь за пожилой женщиной, сгорбившейся над ходунками. Позвонки на её изогнутой спине впивались в её цветастую блузку. Она взглянула на меня через свое опущенное плечо и улыбнулась. Я тоже улыбнулась, но потом подумала, что она, вероятно, хотела улыбнуться кому-то другому.

— Ты же та девушка из гостиницы?

Моя дрожь утихла, сменившись удивлением, я напряглась. И лишилась дара речи…

— Пару недель назад ты подала мне там прекрасный завтрак. Недавно я звонила туда, чтобы забронировать столик, но мне сказали, что гостиница закрывается на неопределённый срок. Это так?

— У неё сменился…, — я откашлялась, — владелец.

— Какая досада. Какая досада. И как раз в тот самый момент, когда еда наконец-то стала вкусной. Ты случайно не знаешь, что случилось с шеф-поваром?