Любовь и предрассудки

– Да, мы еще немного побудем у вас, – вырвалось у Луизы. Пусть она покажется нескромной и навязчивой, но предложение поступило от хозяина дома, и она имеет полное право его принять. – Вот только мама… леди Грэммхерст… Я не могу оставить ее одну в праздник!

– Как это замечательно!

– Как это хорошо!

– О, как я рад.

– Э-э-э… да!

– Ура! У нас будут гости!

Все Вуды, а особенно маленькая Агата так искренне обрадовались решению Луизы, что та окончательно перестала смущаться.

Легкая улыбка лорда Райта подтвердила, что девушка не совершает ошибки.

– Только нам надо отправить леди Элен письмо. Чтобы она не волновалась из-за нашей задержки.

– К тому же на Рождество грозилась приехать тетя Глэдстоун, – вдруг очень кстати вспомнила Луиза и окончательно перестала сомневаться.

– И напишите, что еще не определились со сроком отъезда. Лондон таит море развлечений, вот увидите, месяц-другой пролетят незаметно, – добавил сэр Томас, предвкушающий долгие беседы по вечерам с лордом Райтом. В пледах, у камина, с трубками, неторопливо и обстоятельно вспоминая старые истории и размышляя о смысле жизни.

* * *

– Зачем ты делала такие ужасные глаза, когда я показывала тебе на Роберта? – спросила Луиза, расчесывая свои чудесные золотистые волосы перед сном.

– Чтобы ты была осторожней. – Бланш, зашедшая пожелать подруге спокойной ночи, помогла ей подобрать волосы, наклонилась к самому ее уху и прошептала: – Он непредсказуем. Да, он мил и обаятелен, очень умен и красив, но иногда я не знаю, чего от него ожидать. Шутки его бывают очень обидными, а комплименты двусмысленными.

– Послушай, моя милая. – Луиза отвела руки Бланш, повернулась к ней и серьезно посмотрела в глаза. – Я не… Не мешаю тебе?

– О чем ты? – Бланш нахмурилась в недоумении и села на кровать.

– Этот юноша. Он для тебя что-то значит? Ты так воодушевилась, рассказывая о нем, мне кажется, даже новости об Арнольде слушала с меньшим интересом. Я, конечно, рада, что ты уже не так страдаешь, но ведь он ищет тебя и на что-то надеется…

– Подожди! – Бланш жестом пресекла поток высказываний подруги, вновь взяла щетку и решительно, даже в какой-то ярости вернулась к прическе Луизы. – Ты все мешаешь в одну кучу и делаешь неправильные выводы. Разве мы говорим об Ар… о сэре Бернсе? Нет. Разговор окончен. Мне жаль, что все так сложилось, но назад уже ничего не вернуть, мы обе натворили глупостей. Всё. Эти новости мне больно слушать, но я не хочу переживать все сначала. Я уже отстрадалась на эту тему, понимаешь? Но если я не показываю эмоций, это не значит, что я ничего не испытываю. – Тугая золотая коса небрежно перекинулась через плечо Луизы, а Бланш столь же энергично схватилась за вторую половину шевелюры подруги. – Теперь о Роберте. Я не могу и мысли допустить ни о каких серьезных отношениях с представителями этой семьи. Как бы добры они ко мне ни были, как бы ни чувствовала я себя здесь, в этом доме, своей, почти родственницей, они все же платят мне жалованье – об этом нельзя забывать! Но это не мешает мне наблюдать за ними и делать выводы. А раз уж и Роберт, и Джордж проявляют к тебе интерес, я обязательно должна с тобой поделиться.

– Бедная моя Бланш! Прости меня, прости! – Луиза вскочила со стула, вырвав у подруги недоплетенную косу прямо из рук, и заключила Бланш в объятия. – Как же я не подумала! Весь вечер ты так смеялась, я уже было подумала, что вновь вижу мою милую веселую девочку, а теперь я снова огорчила тебя, ты побледнела и нахмурилась!

– Все нормально. Я привыкла скрывать свои чувства, – горько улыбнулась Бланш.

Луиза виновато вздохнула и попыталась перевести разговор на более веселую тему:

– Так что там про Роберта? В чем именно мне надо быть осторожной?

– В словах, жестах и поступках, – засмеялась Бланш. – Если ты будешь держать себя в руках и не забывать о том, что он все время рядом, чертовски наблюдательный и злопамятный, то ваше общение, наверное, будет приятным. И береги свое сердце, не думаю, что он способен на истинное чувство.

– Мне так не показалось. – Луиза присела рядом с Бланш и вздохнула. – У него был грустный взгляд, когда он на меня смотрел. Как будто мы давно знакомы, но никак не представится случая поговорить. И я не увидела в Роберте коварного сердцееда. Напротив меня за столом сидел человек, которого не понимают. Я подсматривала за ним тайком: на лице улыбочки и ухмылочки, но при этом такие печальные глаза. Эти шутки, о которых ты говоришь, скорее всего, – признак обороны.

– Возможно, – довольно сухо отреагировала Бланш. – Со мной он откровенничать не собирается. Но не думаешь же ты, что он меня боится?

– Тебя или кого-то другого, не знаю. Но мне почему-то хочется пожалеть его или позаботиться о нем.

Бланш закатила глаза и состроила самую потешную рожицу, какую только умела.

– Да, обязательно возьми над ним опеку. И над Джорджем заодно. Он тоже выглядит как человек, недополучивший внимания?