Любовь и прочие неприятности

– Бун! – послышался голос чопорной Бекки Ли Бреддок, который Нана находила довольно приятным и обладательнице которого в некоторой степени даже завидовала.

– Доброе утро, мама! Привет отец! – сказал Бун, открывая входную дверь.

В коридоре раздались шаги трех пар ног – двух в уличной обуви и одной – в домашних тапочках, а мгновением позже все семейство Бреддоков, за исключением сестры Буна Дебби и ее детишек, предстало перед гостями.

Боже, храни женские сердца! Этот мужчина даже перед кухонной плитой, руки в боки, точно король из мюзикла «Король и я», и в поношенных джинсах, с растрепанными каштановыми волосами и легкой щетиной мог свести с ума любую особу женского пола независимо от возраста и пробудить в ней неукротимое желание зацеловать его до бесчувствия.

Нана видела по его глазам, что он крайне раздражен, и понимала, что причиной тому вовсе не внезапное появление родителей. Напряжение висело в воздухе все утро и определенно связано было с Сисси. Агрессия между ними казалась почти осязаемой. И это в дополнение к тому, что ночью Нана просыпалась и, решив проведать внучку, не обнаружила ее в постели.

Будучи дамой корректной и любящей бабушкой, Нана не докучала Сисси попытками выяснить, куда она подевалась. В конце концов, они просто могли внизу смотреть телевизор. И только утром, на кухне, Нана сразу все поняла. Влечение. Страсть. Их тянуло друг к другу, словно магнитом, хотя оба изо всех сил старались это скрыть.

Да, прошедшей ночью между ними точно что-то было.

Сисси держала руку на животе, будто съеденный завтрак вызвал тяжесть в желудке. От Наны не укрылось ее волнение, и она догадывалась, что переживает внучка вовсе не из-за родителей Буна, а скорее из-за необходимости покинуть его дом. И ад покроется льдом, прежде чем Сисси себе в этом признается. Нана знала свою внучку, такую же упрямую, как и она сама.

Сисси выдавила фальшивую улыбку. Нана же улыбнулась искренне. Происходящее начинало ее чрезмерно интриговать.

Бекки Ли Бреддок, будто не заметившая ничего особенного, благоухающая дорогим парфюмом, с разметавшимися волосами и одетая по обыкновению элегантно, проскользнула в кухню. Замаскированный Пол Баньян, известный как ее муж Фрэнк, был предсказуемо одет в клетчатые штаны и розовую футболку-поло и шествовал прямо за супругой. Седые волосы этого мачо были аккуратно зачесаны набок, как у Боба Баркера из шоу «Цена удачи».

– Ну и кто тут у нас? – спросила Бекки Ли, переводя взгляд с Сисси на Нану и обратно.

Не слишком-то оригинальное начало разговора. Нана приложила все усилия, чтобы не дать себе почувствовать их превосходство, но чувства взяли верх.

– Мы их прекрасно знаем, дорогая, – сказал Фрэнк. – Это Нана и Сисси Роджерсы.

Из его уст это прозвучало как приговор, и Нана ощутила себя оскорбленной. Слава богу, Фрэнк никогда не был мэром, зато сделал весьма неплохой бизнес на строительстве богатых поместий.

– Мы наслышаны о постигшем вас несчастье, дамы.

– И очень вам сочувствуем, – добавила Бекки Ли, покачав головой.

Услышав нотку искренности в ее голосе, Нана чуть расслабилась и откинулась на спинку стула.

– Благодарю за участие. Мы справимся.

– Не сомневаюсь. – Баритон Фрэнка, чуть скрашенный сочувствием, прозвучал так внушительно, что, казалось, на кухне задрожали стекла.

– Мама, папа, – встрял Бун, – в чем причина вашего визита в такую рань? Если бы я знал, что вы приедете, – он выдержал многозначительную паузу, – то приготовил бы завтрак, а так все уже съедено.

– Сын, – похлопал Буна по плечу Фрэнк, – все в порядке. Твоя мама вообще не ест по утрам, а я уже перекусил знатным куском куриного пирога.

– Вовсе не обязательно объявлять во всеуслышание, что ты позволяешь себе есть фастфуд, – буркнула Бекки Ли.

– Почему? – возмутилась Сисси. – Мне тоже нравятся эти пироги.

– Но они же… – Бекки Ли аж содрогнулась от отвращения.

– Это еда экономкласса – вот что она хотела сказать, – договорил за жену Фрэнк. – Она пристрастилась употреблять выражения со словом «класс» в последнее время.

– Отлично, мама и папа, – сказал Бун. – Вы только что оскорбили моих гостей. И меня, кстати, тоже, потому что я, как и большинство жителей Кетл-Ноба, обожаю эти пироги.

– Только не я! – солгала Нана.

– Правда? – обрадовалась Бекки Ли. – Сейчас достаточно гораздо более вкусной и полезной еды, чем непропеченные комки низкосортной муки в форме хоккейной шайбы. Но мой супруг, кажется, считает иначе.

– Пересели женщину из лачуги в особняк, и вот уже пища, которую обожала в детстве, стала для нее низкосортной и вредной, – пробубнил Фрэнк.

Нане он начинал нравиться, самую малость.

Бекки Ли взглянула на него, словно на опасную бактерию, и презрительно отвернулась. К сожалению, ее внимание переключилось на Сисси.

– Значит, вы провели тут ночь.

– Да, провели, мама, – поспешил вмешаться Бун, прежде чем Сисси успела вымолвить хоть слово.

О, у Буна ночь была не из легких! Нана сделала очередной глоток кофе, стараясь скрыть улыбку.

– А после завтрака вы, вероятно, намерены поискать себе жилье?