Любовь и Разум

–Спасибо, дорогая. Отдохни там. Ты, наверно, устала в дороге. Я с тобой свяжусь, как только всё решится, – Вадим Петрович, видя, что Ворон прекрасно слышит их разговор, старался избегать имени Михаила.

–Вот и хорошо. Я буду ждать.

На душе у Веры Никифоровны стало легко и радостно. Она выполнила то, что задумала. Теперь её муженёк дня три будет сыт. Потом можно ещё раз приехать и привезти кое-что вкусненькое. Ну что ж, любит она своего мужа. Всю жизнь, со времени их знакомства, она души в нём не чаяла. Жила его жизнью и жизнью их общих детей. Что там усталость? Мелочи жизни. Главное – она достигла цели, хоть и маленькой, но – своей цели. Зато любовь её большая. Любовь – превыше всего. Она преодолеет всё – горе, расстоянья. При этом, не надо подключать разум – любовь сама укажет правильный путь.

Присев на стоящую рядом с воротами скамейку, Вера Никифоровна положила сумку на колени и, закрыв глаза, задремала. Ей, вдруг, то ли приснился короткий сон, то ли явилось какое-то видение, но она увидела Вадика и в его руках чёрную сумку. А рядом два здоровенных мужика в рубашках с закатанными рукавами, стараются отнять у мужа сумку, и тянут её в разные стороны. Не выдержав рывков крепких, волосатых рук, сумка порвалась, и из неё посыпались пирожки, вывалилось жаркое. Мужики со смехом стали топтать пирожки и, радостно что-то выкрикивая, прыгали и ржали. Ржали так, что Вера Никифоровна проснулась.

Перед ней стоял солдат и легонько толкал рукой её плечо.

–Вы к Умарову? – спросил он Веру Никифоровну.

Я… я к нему. Вот передачка. Как он там?

Ни слова не произнеся, солдат взял сумку и повернулся к приоткрытым воротам. Через секунду он исчез, ворота закрылись.

Посидев ещё некоторое время, Вера Никифоровна поднялась и, не услышав больше голоса своего мужа, медленно побрела обратно. Идти стало легче, но какое-то, совершенно непонятно откуда взявшееся чувство беспокойства и тревоги угнетало её сознание.

Сегодня Михаил и Вадим Петрович снова объединяли свои мыслительные потуги для воздействия на мозг Ворона. Он их слышал, но, увы, двойное наложение энергетических сигналов из двух разных источников не давало положительного эффекта. Его мозг не мог расшифровать смысл получаемой информации. Всплески и подъёмы одного потенциала поглощались провалами другого.

Вот так, «в боевых условиях» выявлялась недоработка одного варианта программы Одинцова. Совместное действие, сложение двух или более энергетических источников требует синхронизации как в фазовом, так и в пространственном аспектах.

После каждого сеанса совместного действия заговорщиков Ворон чувствовал утомлённость и раздражение. Он стал догадываться, что причиной этого явления является шумовое воздействие, исходящее из внешнего источника. Скорее всего, каким-то образом к этому имеет отношение его сосед.

Раздражение перерастало в агрессивность и злость. Ворон больше не общался на равных с Умаровым, а старался по всякому, унизить его и обидеть.

Когда Ворон услышал разговор Умарова с женой, в его голове, как и бывало всегда ранее, молниеносно сработала сообразительность, и созрел преступный план.

Открылось окошечко, появилась физиономия вахтенного дежурного.

–Умаров, получи передачу, – донеслось оттуда.

Вслед за этим в окне появилась сумка, которую дежурный хотел протолкнуть вовнутрь. Все попытки выполнить это оказались безуспешными. Выматерившись, он крикнул своему напарнику:

–Надо дверь открыть, давай ключи.

Лязг ключей и дверь опять со скрипом приоткрылась. Кожаная, знакомая Умарову, сумка от пинка дежурного протиснулась в щель и остановилась перед самой скамейкой.

Вадим Петрович, увидев жадность в глазах Ворона, демонстративно, вальяжно медленно подошёл к сумке, взял её в руки и остановился, прикидывая, где можно поставить и выложить принесённый обед.

–Приглашаю к нашему столу, – освободил Ворон кусок скамейки, ожидая награду за такой щедрый жест.

Поочерёдно доставая посуду с едой, пирожки, мясо, Умаров всё аккуратно раскладывал на скамейке. Потом он достал вилку, ложку и нож.

–Держи вилку или ложку, если хочешь, – предложил он соседу на выбор.

Ворон взял сначала нож, покрутил его в руках, попробовал на остроту, подбросил вверх и очень искусно поймал за ручку. Умаров, видя такую виртуозность, только удивлённо крякнул:

–О-о-й.

Ворон ещё раз провёл по острию ножа и остался доволен его качеством. Это был обыкновенный кухонный нож для разделки продуктов. Вадим Петрович был внимательным и заботливым мужем. Он следил, чтобы все кухонные инструменты были исправны, ножи наточены.

–Приступай к трапезе. Моя приготовила! – с гордостью сказал Умаров и, как гостеприимный хозяин, придвинул посудину с жарким поближе к Ворону.

Запах мяса с картофелем, впервые ворвавшийся в пространство между мрачными стенами карцера, одурманил не только Ворона, но и самого Вадима Петровича. Вилка с ложкой дружно работали, перегоняя, и натыкаясь друг на друга.