Любовь и смерть на карантине

– Хорошо, мы будем беседовать не под протокол. И вы мне все расскажете.

Это было и в его интересах, поскольку он липовый полицейский.

– А бумагу вы меня не заставите подписывать? – с опаской спросила консьержка.

– Я – нет, – усмехнулся Стас. И не соврал. Ему просто нужны были факты, чтобы раскрутить Маслова.

Они прошли в каморку, где дежурили по очереди консьержи. Здесь было довольно уютно: небольшой цветной телевизор, столик, покрытый вышитой скатертью, комнатные цветы в красивых глиняных горшках и даже низкий топчан, чтобы прилечь. Чайник и маленький старенький холодильник, видать, подарок жильцов, которые купили новый, тоже имелись.

Консьержка тут же включила чайник и достала из холодильника остатки вафельного торта и бутерброды. Стас почувствовал благодарность: утром под осуждающим взглядом жены ему кусок в горло не полез.

– Как ваше имя-отчество? – спросил он, с любовью глядя на докторскую колбасу.

– Анна Никитична.

– Итак, Анна Никитична, почему Маслов маньяк?

– Так это он ее… Я все видела, – затараторила консьержка. – Аккурат после Рождества это было. Я как раз дежурила в тот вечер. Не хотела сначала, думала выспаться перед самолетом-то, но потом подумала: какая разница где? Отдежурю уж.

– Перед каким самолетом?

– С правнуками меня попросили посидеть. Болеют они все: дочка, внук… Жена его в больнице с пневмонией. Сорок процентов поражения легких.

– Ковид? – сочувственно спросил Стас.

– Он самый. Попросили неделю за правнуками приглядеть, мало́му-то три годика только. Билеты купили туда-обратно.

– А вы что же? Не боитесь ковида?

– Я свое пожила.

– Значит, вас здесь не было, когда полиция ходила по квартирам и искала свидетелей?

– Дочка меня подменяла. Две их у меня, одна в Москве, а другая в Саратове. Московские-то побогаче, вот я и помогаю старшей. И деньгами, и… Все равно каникулы сейчас. Я про младшую говорю. Мы двое через двое. Нетрудно пару ночей отдежурить, так ведь?

– Наверное.

– Я когда уезжала, все было спокойно, А сейчас весь дом гудит. Маньяк у нас завелся.

– А почему именно Маслов?

– Так ведь он вослед за ней выбежал! За бабой своей!

– Так… И вы это видели?

– Да.

– А как же камера? Маслова на видеозаписях идентифицировать не удалось. То есть удалось, когда он вышел через два часа после того, как дом покинула его жена.

– Так ведь он, гад такой, маску нацепил! И пальто надел долу. Да еще и воротник поднял! Пойди узнай его! Я еще подумала: мороз, а он в пальтишке хлипком. Прятал он там что-то. За пазухой. На голове шляпа.

– А вы-то его как узнали?

– Узнала. Высокий, сутулится. Зыркнул на меня из-под шляпы. Ну а кто еще-то? За ней побежал. Не в первый раз он так-то бегает.

– То есть Масловы ссорились часто?

– Ох, и часто. Как собаку его усыпили, так и…

– Стоп! – заорал Стас. Консьержка даже вздрогнула. – Вы сказали, собака?!

– Ну да. Собака у него была, большая, черная. Он мне как-то даже жаловался. Когда, мол, переписывались, жена говорила, что любит животных. Он думал, гулять с ней будет, лапы мыть. Куда там! Песик-то Анжелку не взлюбил. Она в квартиру – а он лаять. Жильцы стали жаловаться…

«Неужто нашел?!» – заволновался Стас.

– Значит, до женитьбы у Николая Маслова была собака. Пес его супругу невзлюбил. Начался конфликт. И собаку усыпили.

– А куда ж ее? На Кольке-то лица не было. Давно я его знаю, но таким никогда не видела. Очень он был привязан к своему псу. Пришлось выбирать. Баба у него с норовом была. Чуть что – и в бега. А он за ней. Вот почему я его и признала, хоть он в пальто был и в шляпе. Не поздоровался, само собой. Куда ему? За стервой своей побежал!

– А когда вернулся?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Легла я, время позднее. И занавеску задернула. Выспаться мне надо было, – виновато сказала консьержка.

На окне уютной каморки и в самом деле висела ситцевая занавеска в мелкий цветочек.

– То есть вы спите по ночам? И после десяти никакого контроля за жильцами нет? И за их гостями тоже.

– Дом у нас спокойный, – принялась оправдываться консьержка, – чего по ночам-то не спать? Все спят, не только я. Камеры у нас в подъезде. И на улице тоже.

– И как Николай Маслов во второй раз выходил один, вы не видели?

– Спала я, – призналась Анна Никитична. – Самолет у меня был утром, зять заехал и прямо со смены меня забрал. В аэропорт отвез.

– Вы героическая женщина, – похвалил Стас, – с работы – и на самолет.

– А чего там лететь? Не в Сибирь же – в Саратов. Другой зять меня встретил. Обрадовался очень. Привез меня домой – и на смену. Дежурит он. А внуков оставить не с кем. Женщины болеют все, а мужики разве справятся одни? Работают они. Жизнь такая, куда деваться?

– А сейчас как?

– Дочка поправилась и отпустила меня. А то лежала – температура под сорок. Да и снохе ее лучше. Перебились кое-как с моей помощью, правнуки сыты, обихожены…

– Ну а что с Масловым? – Стас вернулся к интересующей его теме. – Вы не видели, как он во второй раз вышел из дома и когда вернулся? Правильно я понял? Но видели, как он, прибегнув к маскировке, выбежал из дома минут через десять после того, как в парк ушла его жена? Так?