Любовь и страсть

– Лила, госпожа… – еле слышно прошептала девушка, не поднимая глаз.

– Что ты делала в обозе?

– Меня везли в подарок одному вельможе из Олена.

– Так ты рабыня?

– Да, госпожа…

– Ты хорошо говоришь по-ассветски. Тебя обучали наукам?

– Да… Я росла в доме… Меня учили пению, танцам, музыке, стихоплетению и любовным наукам…

– Тогда, ты ценная рабыня… Почему же ты всё время плачешь? С тобой здесь плохо обращаются?

– Нет… Но… Я боюсь…

– Чего?

Лила задрожала и не ответила.

– Если ты не прекратишь лить слёзы и не начнёшь есть, я прикажу тебя выпороть, – с угрозой произнесла Лори.

Лила задрожала ещё сильнее, из её глаз снова закапали слёзы.

– Ты снова рыдаешь? – больше удивилась, чем рассердилась Лори.

– Простите, госпожа… Они сами… – девочка начала поспешно вытирать струящуюся по щекам влагу.

– Святые Небеса! – в раздражении всплеснула руками ассветка. – Что мне с тобой делать! Сенешаль!

– Да, госпожа! – поспешно вошёл в комнату слуга, ожидавший за дверью.

– Мне кажется, этой особе не хватает простой грубой работы на свежем воздухе и непритязательной пищи дворовых рабов. Отправь её в барак и найди какую-нибудь посильную работу. Может, на солнце её нервы окрепнут и слёзы высохнут.

– Как прикажете, госпожа. Ваше решение, как всегда, мудрое… – склонился в подобострастном поклоне сенешаль.

Родан поправлялся медленно, но всё же рана его успешно заживала. Он уже мог потихонечку ковылять по комнате, но чаще сидел в кресле на балконе, удобно обложенный мягкими подушками. Лори, больше не беспокоясь о его здоровье, занялась повседневными делами.

Как-то, посетив хозяйственный двор, она увидела там Лилу, которая, согнувшись, под лучами палящего солнца, пропалывала грядки вместе с другими дворовыми рабынями. Девочка выглядела неважно: измученная, исхудавшая, подурневшая. Подозвав сенешаля, Лори спросила:

– Как наша новенькая?

– Старается… Но слишком слаба и нежна для такой работы.

– Разве ты не мог устроить её в доме?

– То, что она умеет делать, в доме не требуется, а на огороде всегда не хватает рабочих рук.

– Переведи её в дом.

– На какую работу? Она умеет только петь и плясать.

– Ну и ладно… Я давно не слышала хороших песен. Пусть споёт мне.

В тот же вечер Лила вновь стояла перед госпожой. На этот раз она не плакала и не дрожала, по-видимому, работа на свежем воздухе таки пошла ей на пользу. В руках девочка держала китану – небольшой струнный инструмент с приятным звучанием.

– Какую песню вы хотите послушать, госпожа? – спросила она.

– Любую, на твой выбор. Я просто хочу послушать, как ты поёшь. Если мне понравится, я назначу тебя певицей, если нет – пойдёшь на кухню мыть горшки.

Эта угроза мало испугала девочку. Взяв в руки привычный инструмент, она почувствовала уверенность. Длинные нежные пальчики тронули струны, и, когда зазвучала мелодия, она запела чистым высоким приятным голосом.

Пение Лилы понравилось Лори, и она благосклонно улыбнулась.

– Будешь петь мне и господину Винанту. Ты знаешь много песен?

– Несколько десятков.

– А сочинять умеешь?

– Я не пробовала…

– Так попробуй. Теперь у тебя будет много свободного времени, не трать его даром. Я возвращаю тебя в гарем и дарю некоторые привилегии. Ты можешь ходить по дому, у тебя будет личная служанка, красивое платье и украшения. Есть ты будешь с моего стола. За это ты будешь радовать меня хорошими новыми песнями или красивыми танцами.

– Слушаюсь, госпожа! – не скрывая радости, склонилась в низком поклоне рабыня.

Теперь Лила больше не дрожала и не лила напрасных слёз. Привыкнув к новому положению, поняв, что госпожа не какой-то монстр, как она думала раньше, а относится к ней благосклонно, полюбив её голос и песни, Лила стала хорошенькой весёлой девушкой, целый день щебетавшей с многочисленными подружками, которыми успела обзавестись за короткое время пребывания в доме. Многие молодые рабы и стражники начали заигрывать с девушкой. Даже Родан, вначале не обращавший на девочку никакого внимания, всё чаще останавливал на ней задумчивый взгляд. Прежде не большой ценитель музыки и пения, звал девушку к себе и с притворным вниманием слушал незамысловатые песенки, особенно часто в те мгновения, когда рядом не было Лори.