Любовь и свобода

- С меня, - сказал Брюан. Только сейчас Лимон увидел, что он бледный как бумага. – Брат всё-таки опытнее меня во всех этих опытах, а Элька… она больше в маму…

- Сколько времени понадобится? – спросил Лимон.

- Да… мы первую дозу уже отогнали, можно уже вводить…

- Тогда пошли!

Раненые лежали по двое: Дину с Ин-Пи, оба не слишком тяжёлые, и пограничник Тулан с Фитором, пареньком из станционного посёлка, который был с ними в лагере (Сапог его вспомнил) и у которого сейчас гнили обе ноги: он пытался бежать, и деревенские влепили ему с двух стволов дробью пополам с крупной солью. И Тулан, и Фитор приходили в сознание изредка и были откровенно плохи.

Госпиталь разместился в обихоженном крыле главного корпуса – то есть, по сути дела, в квартире Поля. Это получилось само собой, как будто так и надо. Но всё время на глаза попадались какие-то очень личные вещи, вроде фотографий на стене или застеклённых полок с тряпичными куклами в неизвестных науке костюмах.

И так получалось, что Лимон сейчас разгуливает по этой квартире как хозяин, а настоящие хозяева держатся за ним, подобно свите… Они вошли в проходной зал, откуда был вход в обе палаты, и сидевший в кресле с книжкой аптекарский сынок (как его?.. забыл) вскочил им навстречу.

- Как они? – спросил Лимон.

Тот только покачал головой.

Лимон поколебался несколько секунд, потом направился в палату тяжёлых.

Госпожа Тана и госпожа Илутера, жена аптекаря, обеспечили раненым весь возможный уход, так что в комнате даже не воняло; но видно было, что оба раненых уже доходят. Лимон постоял, держась за спинки кроватей, как будто получая через них какую-то информацию. Дети Поля мялись за его спиной.

Лимон обернулся.

- Первому – Тулану, - сказал он. И для верности показал: - Вот этому.

Эдон молча кивнул. Присел рядом с раненым пограничником на корточки, закатал рукав. Не глядя, протянул руку. Брюан вложил в неё длинную резиновую трубку. Эдон наложил жгут раненому повыше локтя, снова протянул руку. Брюан достал из сумки большой – реально большой, Лимон раньше таких не видел – шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и подал брату. Потом подал ватку со спиртом. Тот стал тереть бледную влажную кожу на сгибе локтя. Появилась лёгкая краснота. Эдон несколько раз примеривался, наконец воткнул иглу, потянул поршень – в шприце заклубилась чёрная кровь. Сними, сказал Эдон. Брюан осторожно снял жгут. Эдон начал вводить содержимое шприца в вену. Лимон видел, как в иглу медленно втянулись завитки крови. Шла минута за минутой. Наконец Эдон ввёл всё до конца, вынул шприц и, подложив ватку, согнул локоть.

- Всё понял? – спросил он брата. Тот, почему-то бледный и потный, кивнул.

- Пойдём делать вторую дозу, - сказал Эдон. – Завтра, если понадобится, повторим…

- Я могу колоть, - сказала Элера. Элька. – Хоть колоть-то я могу?

- Наверное, - сказал Эдон. – Завтра и решим.

Лимон посмотрел на лежащих. Ничего не изменилось.

- А когда?.. – начал он.

- Не знаю, - сказал Эдон.

В дверь заглянул Ин-Пи. Он держался одной рукой за брюхо, но в целом выглядел ничего себе. Пожалуй, подумал Лимон, получше, чем я или Брюан…

- Вот ведь, - сказал он. – Папка ваш. Сколько людей ему всем обязано… и так…

Он вдруг взрыднул, закрылся рукавом и исчез.

Лимон застыл в непонятном испуге. Осторожно оглянулся. Дети Поля стояли с каменными лицами. Даже Элька. Ни слезинки. Просто закушенные губы.

- Я загляну к Дину, - сказал он. – Вы идите пока.

- Мы через полчаса… ну, или чуть больше, - сказал Эдон. – Можешь тут подождать.

- А я нужен? – спросил Лимон.

- Ну… а кому вводить?

Лимон кивнул. Конечно, он командир…

- Ему, - он показал на Фитора.

- Командир, - сказал Эдон нерешительно. – Вообще-то военная медицина предписывает…

- Я знаю, - сказал Лимон. – Но мы сделаем, как я сказал.

Он дождался, пока дети Поля уйдут (держась чуть плотнее, чем обычно держатся друг к другу люди, даже самые близкие друзья), и вошёл к палату к Дину.

Тот лежал с открытыми глазами, совершенно неподвижно. Услышав Лимона, он скосил глаза, но ничего не сказал.

- Не спишь? – спросил Лимон, просто чтобы с чего-то начать.

- Нет, - равнодушно сказал Дину. – Просто лежу.

- Больно?

- Почти нет. Так… распирает.

Они помолчали.

- Эдон делает какое-то зелье, - сказал Лимон.

- Знаю, - сказал Дину. – Это я подсказал.

- Ты?

- Ну. Так получилось. Бред был, наверное.

- Может, и не бред. Может, получится.

- Бред – в прямом смысле. Сейчас пропотел, так ничего. А когда жар, такое мерещится… Слушай, командир. Только не перебивай, ладно? И не говори, что… в общем, лучше ничего не говори. Так вот: я знаю, что запасы на нуле. Почти на нуле. Что мы тут можем просидеть несколько дней – и всё. Нужно будет или ехать грабить, или сматываться отсюда всем кочевьем. Поэтому… в общем, я не хочу, чтобы вы из-за меня, из-за нас… неправильно решили. Чтобы мы не… не влияли, что ли. Дай мне какую-нибудь пукалку - под подушку засунуть.

- Не говори глупостей, - сказал Лимон.

- Это не глупость, - сказал Дину. – Нельзя отряду гибнуть из-за одного-двух. Ну, трёх.