Читаем Любовь и тайны, меч и порох (СИ) полностью

Любовь и тайны, меч и порох (СИ)

Слегка растянувшись, отряд миновал поле и вступил в березовую рощу. Михаил рубанул мечом по зарослям крапивы. Он представил себе, что армия ляхов попала под богатырский меч. И с каждым взмахом слетают срубленные неприятельские головы. Но князю стало немного не по себе: ведь многие воины из противоположного стана то же русские или родные по крови и вере, украинцы, казаки. А с ним идут чужие шведские наемники. Вот такая штука - война! А может случиться еще хуже, если и недавно покоренные татары Поволжья присоединяться к смуте. Надо поспешить.

Самое главное - не проигрывать битву, чтобы народ не впал в отчаяние. Василий Шуйский не слишком умен и любим толпой, а его брат Дмитрий - тем более. Но даже одно поражение может привести к тому, что изменники-бояре откроют Лжедмитрию ворота столицы.

Кернозицкого нужно обмануть и выманить из удобной позиции, разбить до подхода дополнительных сил. Для этого, Скопин-Шуйский замыслил достаточно простой и вместе с тем хитрый план.

Считается, что Старая Русса готова открыть ворота князю Михаилу и поддержать освободительное движение против интервенции ляхов. Но если переговорить с местным градоначальником и влиятельными горожанами, чтобы они как бы отказались признать Михаила Скопина-Шуйского большим воеводой, а присягнули Лжедмитрию.

Как поступит тогда Кернозицкий? Скорее всего, самолюбивый польский пан захочет воспользоваться моментом и ударить по армии князя, рассчитывая зажать его между двумя огнями.

Сейчас силы примерно равны, но подход подкреплений даст преимущество в числе ляхам. Кроме того, часть сил князя - это пешее ополчение, вооруженное лишь дубинами и рогатинами. Так захочет ли Кернозицкий делиться славой с другими панами-воеводами, если у него, как он думает, все козыри на руках?

Перед глазами Скопина-Шуйского замаячило несколько крепких хат крестьянского хутора. Высокая, стройная девушка, со светлыми длинными волосами, держа на плече большой кувшин, быстрыми шагами направилась к князю. Подул ветер, и волосы красиво развивались под свежими весенними порывами. Девушка хороша, выражение ее лица гордое, хотя она босонога и в простом крестьянском платье, только более коротком, чем диктовали правила приличия позднего средневековья.

Со снисходительной улыбкой, словно перед ней был не большой воевода, а проголодавший деревенский пастушок, она протянула кувшин князю и ласково произнесла:

- Молочка не желаете князь-батюшка?

Шуйский с улыбкой принял кувшин, любуясь на статную диву. Ее красота была особой, здоровой, странно грациозной, когда относительно тонкий стан не скрывало платье с грубого холста. А то, что ее ножки открыты выше колен - так это чудесно. Они у нее загорелые и очень изящные, даже в древнегреческих статуях лучше не встретить.

Удивительная девушка! Князю показалось немного странным, что такая смуглая кожа у девушки с идеально гармоничным славянским лицом, красивый, сочный загар в самом начале лета.

Князь отпил изрядно, молодой богатырь любил хорошо покушать, а сейчас, после пешей прогулки, аппетит разыгрался. Но князя больше интересовала девушка. Конечно, замуж простолюдинку князю царского рода - а может, даже будущему царю - брать не пристало. Но девица такая, что залюбуешься.

Михаил, передавая наполовину опорожненный кувшин, спросил:

- Как звать тебя красавица?

Девушка звонким голосом ответила:

-Меня зовут Аленой. Я кузнеца Тимофея Железного дочка.

Скопин-Шуйский улыбнулся её и предложил:

- Хочешь, я тебе возьму с собой. Служить мне станешь, в шелках, золоте ходить!

Девушка тоже улыбнулась:

- Разве в шелках и золоте счастье, княже?

Михаил обнял девушку за плечи и, притянув к себе, жадно поцеловал, после чего ответил:

- Нет, не в этом счастье... Твои волосы мягче шелка и ярче золота!

Алена с неожиданной силой отстранила могучие руки князя:

- Вот возьмешь меня под венец, тогда и целовать будешь!