Любовь и тайны, меч и порох (СИ)

  Алену увели. Князь Михаил проводил её взглядом. Он чувствовал, как что-то похожее на любовь или, скорее, страсть, просыпается в нем. Простая крестьянка, а какова! Отделала оруженосца и даже Большому воеводе не стесняется возражать! Сколько в ней мужества, гонора и... красоты!

  Скопин-Шуйский сухо приказал:

  - Остановимся здесь и перекусим!

  Обед был простой - князю пожарили кабана. Не для одного, конечно, свите тоже досталось. Вепря жарили целиком на большом огне, поливая маслом.  После чего и князь Михаил лично рассек кабана на жирные куски. Воины ели быстро: походная привычка. Сам Скопин-Шуйский не спешил. Присев на бочонок с вином, он медленно смаковал кабанью ляжку. Перед глазами стояла Алена. Сильно запала девчонка в душу. Ее нрав и навыки, ее красивая смуглая кожа, густые волнистые волосы... Дома князя ждет жена у колыбели их сына. То же красавица, но эта...

  От размышлений Михаила отвлек Делагарди:

  - У пушкарей орудие застряло, пойдешь, посмотришь?

  Скопин-Шуйский неохотно поднялся с бочки и направился к окраине лагеря. Черный пес шведского воеводы, размером с волка, засеменил за князем. Михаил невольно прибавил шагу. Все же собака Делагарди выглядела зловеще. Хотелось, чтобы клыкастая тварь отстала.

  Орудие в самом деле завязло капитально. Тяжелую осадную пушку приходилось перетаскивать по болотистой российской местности.

- Ну-ка, дайте я попробую, - Скопин-Шуйский скинул кольчугу и попытался подсесть под орудие. Он любил показать окружающим свою мощь. Вязко, тяжело. Изрядно обмазавшись, князь подпер-таки ствол плечом и попробовал вырвать. Скользко: ноги ушли в топь, и богатырь провалился по самую шею. Теперь стрельцы, подхватив князя за руки, стали вытаскивать его из трясины. С трудом им это удалось, но один из крупных сафьяновых сапог полководца оказал проглоченным топью.

  Михаил погрозил трясине кулаком и смачно выругался. После чего отдал приказ подпереть орудие бревнами и оставить возле пушки охранный конный разъезд, чтобы вернуться и вытащить чугунную "дуру" позже.

  Войско неторопливо двинулось дальше. Настроение у Михаила испортилось, он нарочно попридержал богатырского коня, стараясь отыскать Алену.

  Но броская девушка не попадалась на глаза. После обеда стало почти жарко, но нужно было идти навстречу отряду Шеина.

  Михаил Скопин-Шуйский еще, будучи отроком, одним из первых признал царя Лжедмитрия. За это ему потом было стыдно, хотя понять князя можно - легитимность царствования Годунова более чем сомнительная. К Рюриковичам царь Борис не имел отношения, разве что его сестра оказалась женой на царе Федоре. Но с точки зрения престолонаследия это никакого значения не имеет. Иван Грозный своими репрессиями извел старшую ветвь из рода Рюрика под корень. Когда стала очевидна скорая кончина больного и слабоумного Федора, Борис Годунов решил собрать Собор. Должны были быть все сословия, но боярство оказалось запугано после раскрытия заговоров и массовых пыток с казнями, лишь некоторых из знатных бояр хитрый царедворец соблазнил посулами и подачками, и на Славянском Соборе оказались сплошь подручные и холопы Годунова.

  Годуновыми было много недовольных, особенно Шуйские. Будучи младшей ветвью рода Рюриковичей, они могли претендовать на трон. В первую очередь Скопины-Шуйские. Но Борис твердой рукой удерживал власть, его служба охраны не уступала опричнине времен Малюты Скуратова.

  Голодные бунты в период трех неурожайных лет были жестоко подавлены. Борис заключил мир с Речью Посполитой и старался укрепить свою личную власть. Основным направлением экспансии должен был стать Восток.

  Но случалось то, что меняет судьбы империй. Обычный дьячок сбежал из России в Польшу, объявив себя царем. Скопин-Шуйский не поверил в то, что царевич Дмитрий всего лишь беглый дьяк Гришка Отрепьев. Он счел это измышлением коварного окружения царя Бориса. Сам, мол, самозваный царь и на других клевещет. Причем, мог бы придумать ложь и более изощренную.

  Лжедмитрия признали Польской король, Римский Папа и многие дворы Европы. Его армия пополнялась недовольными царем Борисом, который использовал методы опричнины. И люди верили в царское происхождение царевича. Он умел произносить красивые речи, был смел в боях, рискуя жизнью вытаскивал с поля брани воинов.

   Скопин-Шуйский пристал к армии самозваного наследника почти сразу, как только тот вошел в южные земли Российского государства. Поначалу им способствовал успех. Но в решающей битве самозванец потерпел поражение: казаки вместо удара во фланг и тыл войска царя Бориса бросились грабить обоз и соседнее селение. И тогда превосходящая числом царская армия Бориса перешла в наступление. Скопин-Шуйский едва не погиб, прикрывая отход армии самозванца. Весьма значительную часть войска Бориса Годунова составляли шведские и немецкие наемники: русским монарх сомнительной легитимности не слишком-то доверял! Кроме того, Годунов на подмогу еще и татар с Крыма вызвал. С такими юный князь Михаил мог сражаться без всякого угрызения совести.