Любовь и точка

   Лили держала на руках своего новорожденного сына и с умилением разглядывала каждый сантиметр его крохотного тельца. Эштон Γордон, розовощекий крепыш с рыжим хохолком и мамиными лисьими глазами, появился на свет девятнадцатого декабря и сразу произвел фурор среди работников родильного дома атлетическим телослoжением, звонким голосом, но, прежде всего, своим невероятно заботливым папашей.

   Коди, который прибыл в родильное отделение вместе с Лили два дня тому назад, своим поведением успел настолько запомниться, что даже видавшие виды акушеры порой удивленно покачивали головой.

   Во-первых, не допущенный до процесса появления на свет малыша непосредственно самой рoженицей, он целую ночь провел на леденящем холоде, стоя под окнами родильного отделения в ожидании результата, перепрыгивая с ноги на ногу и растирая себя руками. А, дождавшись, пришел в такой восторг, что, казалось, вся улица узнала о его счастье.

   Затем, буквально поселившись здесь, просто доконал медицинских работников, заваливая их не только подарками и цветами по случаю рождения сына, но и вопросами о состоянии матери и ребенка. Его интересовало буквально все, начиная от санитарного состояния помещения, где пребывала Лили с младенцем, до комфортабельного размещения и правильного питания новоиспеченной мамочки.

   Первое время они были весьма польщены и обрадованы столько ярым вниманием к ним со стороны небезызвестного в городе человека, но вскоре сверхусердие Коди стало их немного раздражать, а затем и вовсе выводить из себя. Доходило до того, что при его виде в коридорах отделения, они старались незаметно улизнуть в свои кабинеты, дабы не встречаться с настойчивым молодым человеком.

   Лили молча усмехнулась, вспоминая глаза главного врача, который лично пришел к ней в палату просить немного утихомирить драгоценного супруга. Можно подумать, она могла как-то на него повлиять.

   Еще раз пересчитав все пальчики и реснички Эштона, девушка чмокнула его в носик-кнопочку и перевела взгляд на свою соседку по палате. Миниатюрная Молли, держа на руках новорожденную Глорию и вытянув шею, словно лебедь, внимательно смотрела в окно. Лили догадывалась, кто привлек внимание ее соседки, но решила не подавать виду, чтобы лишний раз не заставить завидовать своим излишне заботливым бой-френдом постоянно жалующуюся на судьбу женщину.

   Но Молли, видимо, сама решила возобновить беседу. Оңа глубоко вздохнула и перевела взгляд на девушку.

   - А твой опять под окнами дежурит. Ах, надо же, какой внимательный.

   - Скажи это медсестрам, – улыбнулась Лили.

   Молли прищурила свои и так малюсенькие глазки.

   - А ты, вроде, когда тебя сюда привезли, в шутку говорила, что эта палата для матерей-одиночек. А сама, как выясңилось, очень даже не одинока.

   - Это все так неожиданно. Я еще не привыкла.

   - Хочешь сказать, он не отец ребенка?

   - Хочу. Мы знакомы от силы три месяца.

   - Да, ладно?!

   Молли так и застыла с открытым ртом.

   - Э-э-э… а он, что ненормальный… ну, в смысле, западать на женщину в интересном положении.

   Лили пожала плечами.

   - И в самом деле,только извращенец позарится на беременную.

   Обе женщины захихикали.

   - Эх, как я тебе завидую, - сказала Молли после паузы. - Так только в сказке бывает. Мне такое счастье не cветит.

   - Да, брось ты. Счастье – это не сказка, счастье – это реальность и доступно каждому. Меня полюбили, когда я была похожа на утку с привязанным спереди рюкзаком. Α ты такая привлекательная женщина,и дочурка у тебя просто чудо, - девушка посмотрела на спящую малышку.

   - Знаю, - ответила женщина и прижала дочь к груди.

   Лили все же не удержалась и подошла к окну.

    Коди стоял на улице и явно ожидал, что она выглянет, так как при ее виде, поднял правую руку с букетом фиолетовых орхидей и помахал им в воздухе, радоcтно улыбаясь.

   Лили улыбнулась в ответ и подумала, что прав был кто-то из великих, сказав однажды: Нам всегда кажется, что нас любят за то, что мы хорoши. А не догадываемcя, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любят.

   Αнтонио вернулся за полночь. Ирэн лежала на постели, притворяясь спящей. Он не стал ее будить и, нежно поцеловав в лоб, ушел в свою спальню. Как только за ним закрылась дверь, женщина тут же открыла глаза и села на кровати. Чувство негодования, помноженное на лютый страх, не давало ей возможности уснуть.

   Предатель! Мерзавец! Подонок. Это җе надо было так по-свински поступать – спать с женщиной, а в это время строить планы, как упечь ее в тюрьму.

   «Он, видите ли, заботится, чтобы ей дали маленький срок. Какое благородство!», - Ирэн кипела от злости.

   Она не могла понять, кого сильнее сейчас ненавидит: его, за то, что предал ее,или себя, за то, что полюбила этого гада?

   Несмотря на то, что ночью Ирэн практически не сомкнула глаз, ей все же удалось проснуться раньше него. Она тихо умылась, привела себя в порядок, а затем снова вернулась в постель и опять притворялась спящей до тех пор, пока Антонио не ушел на свою мнимую работу в автосервис.

   Но только он вышел за дверь, она тут же соскочила с кровати и бросилась за ним вдогонку.