Любовь и виски

С другой стороны, чему удивляться? Карабкаешься, носишься, сигаешь с крыш, словно цирковой артист, а врачи-то прописывали размеренный образ жизни. Ещё здоровый сон. Не думаю, что длительное пребывание в отключке подходит под это определение. А уж если вырубаешься против собственной воли – тем более. В общем, подобный «lifestyle» едва ли способствует излечению запущенного радикулита. Скорее, наоборот. Жди осложнений.

В доказательство распрямился со скрипом. И с твёрдым намерением объявить Анне о завершении фазы активных «боевых действий». Правда, от идеи немедленного выяснения всех вопросов с работодателем пришлось отказаться – слабость ещё не прошла. Надо прилечь.

Раздеться или завалиться прям так? А, ладно, церемониться нечего. В пиджаке и ботинках я плюхнулся на матрас. Разговор предстоит не из лёгких, потребуются силы. И как я сумел добраться без приключений?

Сколько провалялся, не знаю. Продрав глаза, сразу нащупал телефон на тумбочке. Пальцы сами набрали привычный номер.

– Hatchet’s Hall! – послышался знакомый голос экономки.

Как же её? Имя из головы вылетело…

– Эээ… Это Мик. Миссис Анна дома?

– Добрый день, мистер Дейр. Хозяйка у себя. Хотите с ней побеседовать?

– Нет. Точнее, хочу, но не по телефону. Буду через четверть часа.

– Приезжайте.

Я повесил трубку. Мысли с трудом формировали цельную картину, но с основной задачей всё же справиться получилось – встреча назначена! План простой: заявить о выходе из игры и потребовать бабки. Переодеться ради такого случая или идти как есть?

July 18, 1963, Thursday, 6:40 p. m.

Bath, 137 Lincoln St, Hatchet’s Hall

– Мик, я не понимаю, вы же дали слово! Что произошло?

В тёмном, сбился, каком по счёту, облегающем платье Анна вновь была на высоте – холодной и маняще привлекательной. Наслаждаться такой красотой – всё равно что созерцать игру света на лезвии хорошего ножа: лучше, если при этом он в твоей, а не чьей-то ещё руке.

– К чему эти театральные паузы? Или похмелье не отпускает? Пора бы уже, ночь близится. – Анна ехидно сверкнула глазами.

– Миссис Хатчет, препираться нам больше смысла нет. Я выразился предельно ясно: продолжение нашего сотрудничества может привести к резкому ухудшению моего здоровья. А я, как вы понимаете, к такой участи не стремлюсь. Поэтому позвольте мне сослаться на пункт контракта, позволяющий разорвать отношения в любое время.

О своих похождениях решил молчать. Намертво. Предоставление с таким трудом добытой информации повлечёт вопросы, ответы на которые автоматом обнажат мою некомпетентность. Допустить этого я не имею права.

Вздохнув, Анна медленно поднялась и принялась наматывать круги по гостиной, от чего меня вновь посетила головная боль. И что за жесть подсунула мне Тина?

– What kind of agreement? Бумаг мы с вами не подписывали, договорились на словах, и пункта, на который вы так рьяно ссылаетесь, я что-то не припомню. Если уж на то пошло, разрыв возможен только по обоюдному согласию сторон, но… – она резко остановилась. – Раз уж вам так хочется, валяйте. Пользы от вас, как я погляжу, всё равно немного.

– Вот и славно, – я ударил ладонями по коленям. – Осталось утрясти вопрос с компенсацией издержек. Моральных в том числе.

– С чем, с чем? Вообще-то за досрочное расторжение неустойку платит инициатор!

Тут вскочить пришлось уже мне:

– Я рисковал! Связался с криминалом! По вашим исключительно делам. У меня были расходы!

– По праву вам не причитается ни цента, господин журналист.

Я вопросительно посмотрел на Анну. Она подошла тяжёлой походкой, застыв в шаге от меня:

– Давайте посмотрим: из бара вы не вылезали, дрыхли по полдня, резались в шахматы – занимались чем угодно, только не делом!

– Минуточку, а проститутка, визитёр с верфей?

– За первую часть работы гонорар был выплачен в полном объёме. При этом никакой новой, сколь бы то ни было серьёзной информации от вас не поступало. За что я должна платить?

– Компенсируйте хотя бы издержки…

Анна молча удалилась. Слегка пристыженный, я присел на место. Ждать пришлось недолго. Вдова вернулась, копаясь в кошельке:

– В общем, так. Семьдесят долларов. И… ещё десятка! Итого восемьдесят. – Она с отвращением бросила деньги на журнальный столик. – Берите и уходите.

– Are you sure it’s enough?

– Я уверена, что, если через минуту вы не уйдёте, не увидите даже этого.

И на том спасибо. Я птица не гордая. Да, можно было громко хлопнуть дверью, сохранив остатки достоинства. Но, во-первых, цена деньгам мне хорошо известна, и даже восемьдесят баксов на дороге не валяются. А во-вторых, в словах Анны было немало правды…

July 18, 1963, Thursday, 9:20 p. m.

Bath, 729 Washington St, «Frankie’s Tavern»