Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Однако уже очень скоро, бредя по улице в поисках экипажа, который отвез бы его обратно на площадь Капитолия, Хантун додумался до того, что превратил Пауэлла в пострадавшую сторону, а себя – в его обидчика. Этот удивительный переворот в его мозгу произошел лишь потому, что ему ужасно хотелось по-настоящему ощутить себя частью планов Ламара Пауэлла.

А еще больше ему хотелось поскорее рассказать жене о своем храбром решении.

– Чуть не попались. – Уже в холле Пауэлл сбросил тяжелый бархатный халат и, держа одним пальцем за петельку, перекинул его через плечо.

За многие годы сегодня он был ближе всего к тому, чтобы обманутый муж застал его со своей женой, и собственные ощущения ему очень и очень не понравились. Когда Хантун спустился с крыльца и поплелся по дорожке от дома, Эштон, совершенно нагая, отняла руку ото рта и наконец разразилась громким смехом, который с трудом сдерживала, прячась за дверью во время их разговора.

– Ты нас едва не выдала!

– Но… я должна была услышать, Ламар! – Теперь Эштон хохотала так, что на глазах выступили слезы. – Это было… так изысканно: мой муж по одну сторону двери… а мой возлюбленный – по другую… – Эштон держалась за бока; ее грудь тряслась от смеха.

– Я не слышал, как ты подкралась, когда открывал дверь. А потом увидел тебя рядом – и меня чуть удар не хватил! – Он взял Эштон левой рукой за подбородок и повернул лицом к себе – быстро и грубо. – Больше никогда так не поступай!

Смех утих.

– Нет-нет… прости… не буду. Но я так обрадовалась, когда он ответил согласием! Он несколько дней об этом думал, а мне ни слова не говорил. Но я видела, что у него на уме. – Она вывернулась из руки Пауэлла. – Ты ведь доволен, да? Теперь, когда он согласился, мы можем за ним присматривать.

– Но мы ведь не хотим, чтобы он передумал? Так что ты должна развеять любые сомнения, какие у него остались. Заставь его гордиться своим решением, вознагради его за это. – Он снова сжал подбородок Эштон; дрогнувшие уголки ее губ дали ему знать, что ей больно. – Ты поняла, моя дорогая?

– Да. Да. Я сделаю все, что ты скажешь.

– Как всегда. – Он отпустил ее, и на подбородке остались бледные следы от его пальцев. – Вот за это я тебя и люблю. – И Пауэлл с отеческой улыбкой чмокнул ее в щеку.

В тот вечер, отпустив слуг и закрыв двери столовой, Хантун откашлялся, словно собирался сказать что-то важное. Кроме легкой царапины на обоях, в комнате не осталось следов визита Купера. Стол обрел новые ножки; в починенной горке красовался новый веджвудский сервиз.

– Джеймс, в чем дело? – спросила Эштон, чувствуя, что улыбается не слишком искренне. – Ты как будто взволнован…

– И не без основания. Недавно я беседовал наедине с мистером Ламаром Пауэллом… – Он отодвинул в сторону супницу с дымящимся рыбным супом и вскочил. – О, просто не могу утерпеть… – Хантун быстро прошел к тому краю стола, где сидела Эштон. – Он посвятил меня в свой потрясающий план, дорогая, сделал мне предложение, и я принял его, потому что это мой патриотический долг, мое моральное право, а еще потому, что, как мне кажется, оно сулит нам немалую выгоду.

– Милый, – промурлыкала Эштон, стараясь поубедительнее изобразить правильную смесь удивления и сдержанности, – ему что, нужны деньги на новый корабль?

– О Боже, нет! Ничего такого примитивного! Я тебе все расскажу, но ты должна подготовиться. Постарайся быть непредвзятой, думать… ну, дерзко, что ли. Нешаблонно. Милая… мистер Пауэлл и другие люди, с которыми я пока не знаком, хотят создать… – Хантун схватил жену за руку и наклонился ближе к ней, – новый конфедеративный штат!

– Что?

– Прошу, только не повышай голос. Ты прекрасно меня расслышала. Новую Конфедерацию. Позволь рассказать о ней.

Внутренне хихикая, Эштон нахмурилась, когда Хантун подтащил из угла кресло и сел рядом с ней. Он гладил ее по руке, объяснял, убеждал, откровенничал, а Эштон хлопала ресницами, усердно изображала изумление, прижимала ладонь к груди, а в нужные моменты судорожно вздыхала. По ее собственной оценке, все это от начала до конца напоминало отличный спектакль, а когда он наконец произнес слово «убийство», она сыграла просто гениально, стремительно поднеся ладонь к открытому рту.

Хантуну понадобилось полчаса, чтобы все изложить. Рыбный суп превратился в желе к тому времени, когда он спросил:

– А теперь скажи мне – я действовал правильно? Я ничего от тебя не скрыл, даже свое сильное желание присоединиться к команде Пауэлла. Я хочу быть его новым министром финансов и верю, что это возможно. Юго-запад далеко от нашего родного штата, но подумай о вознаграждении, когда мы создадим новое правительство. Мы завоюем внимание и уважение всего мира!

– Я тоже об этом подумала. Милый, это потрясающая идея… просто грандиозная…

– Но ты на меня не сердишься?