Любовь и война. Великая сага. Книга 2

– Это было бы идеально, но, к сожалению, трудновыполнимо и к тому же слишком рискованно. В любом месте южнее Ричмонда ты столкнешься с армией Союза: она стоит от Сити-Пойнта до самой долины Шенандоа. Все дороги и железнодорожные ветки под постоянным прицелом. Возможно, ты и проскользнула бы, но, мне кажется, есть более безопасный вариант. На первый взгляд может так не показаться, но я много размышлял и решил, что этот план вполне осуществим. Я хочу, чтобы ты отправилась в противоположную сторону. В Лихай-Стейшн.

Орри мог с равным успехом сказать: в Константинополь или Занзибар.

– Орри, наш дом в Южной Каролине!

– Нет, погоди… Бретт теперь в Бельведере. Она будет рада принять тебя, к тому же я не верю, что это надолго. Даже года не пройдет, если я правильно понимаю.

– Но мне придется проезжать через расположение противника…

– Местность к северу от Ричмонда сейчас ничья. Грант отвел к Питерсбергу почти всю свою армию. Наши разведчики сообщают, что существенных сил вокруг Фредериксберга, например, нет. Время от времени там проходят какие-нибудь кавалерийские или пехотные части, но это и все. А дальше добраться до Вашингтона будет нетрудно. Просто говори, что сочувствуешь Югу, и они примут тебя за женщину дурной репутации, которая решила…

– Какую женщину? – Мадлен села, стараясь сдержать смех.

– Ну, в общем, ты справишься. Самое страшное, что может случиться, – это несколько грубых слов и короткое задержание. На час-другой. Могут даже похлопать по груди, которую я так люблю, проверить, настоящая ли она.

– Настоящая ли?.. Да о чем ты говоришь? Ты с ума сошел!

– Нет. Женщины, которые… э-э… которым не так повезло, как тебе, прибегают к помощи специальных металлических каркасов, ну, ты понимаешь…

– И с каких пор ты стал таким знатоком фальшивых бюстов?

– С тех пор, как те, кто ими пользуется, стали заполнять пустые пространства контрабандными лекарствами и бумажными деньгами. Нет металла – нет обыска.

Орри чувствовал себя как актер, играющий дурацкую роль только потому, что она была нужна в пьесе. Но он согласился бы сделать все, чтобы Мадлен не узнала о распоряжении президента, чтобы женщина, которую он так любил, не стыдилась чего-то, над чем была не властна. Текла в ней черная кровь или нет, но Мадлен была во сто крат благороднее, утонченнее и порядочнее, чем тысяча таких, как Эштон… или Дэвис.

– Но лучше всего будет, – продолжил он, – если Августа Барклай еще не уехала со своей фермы. Тогда тебе не придется добираться до Вашингтона в одиночку. Я попрошу одного из свободных негров Августы проводить тебя до позиций северян. Она ведь обещала нам помочь, если понадобится, помнишь?

– И когда ты собираешься с ней повидаться?

– В эти выходные.

– Полковник Конфедерации не может просто так отправиться во Фредериксберг. А вдруг ты столкнешься с какими-то частями янки?

– Поверь мне, я не намерен всем объявлять, что я полковник. Перестань беспокоиться.

– Легко сказать…

Орри знал один старый, убедительный и чрезвычайно приятный способ прекратить такие разговоры и унять тревоги. Он начал целовать жену, потом они занялись любовью и после, утомленные, заснули.

Он сменил мундир на черный костюм из тонкого сукна. Надел широкополую темную шляпу, купленную с рук, и сунул в карман Библию Мадлен. В другом кармане лежал собственноручно выписанный пропуск на имя преподобного О. О. Манчестера.

Кляче, которую он нанял для этого путешествия, было по меньшей мере лет двадцать. Безбожно распухшие суставы говорили о том, что у нее костный шпат или еще какая-нибудь хворь, и Орри очень надеялся, что лошаденка сумеет одолеть сорок с лишним миль до Фредериксберга.

Он читал донесения о том, что город пострадал, но реальность оказалась намного страшнее. Уже в предместьях он повсюду видел сожженные повозки и гниющие тела на загубленных полях. В лесу он заметил небольшую группу мужчин, сидящих у дымного костра. Видимо, это были дезертиры. Сам Фредериксберг выглядел заброшенным; половина домов стояли пустыми, витрины лавок и магазинов были заколочены. Некоторые из зданий превратились в развалины под артиллерийским огнем. Остались лишь фундаменты, а все остальное рассыпалось по изрытым ямами улицам вместе с ветками деревьев, осколками стекол и обломками мебели.

Держа Библию под мышкой – так, чтобы ее было видно, Орри спросил какого-то старика, как добраться до фермы Барклай. Через час он уже был на месте, с изумлением глядя на то, что видел. Чарльз подробно описывал ему ферму и говорил, что ее легко узнать по большому амбару и растущим возле дома большим красным дубам. Но все это исчезло: амбар снесли, от дубов остались только пни.

Бос и Вашингтон узнали Орри и радостно приветствовали его, когда он спрыгивал с седла. Негры пытались вспахать затоптанное поле. Бос впрягся в плуг вместо лошади, а Вашингтон держал за ручки. Все это еще больше подтверждало то, насколько сильно разорена ферма.