Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Орри наконец узнал этот голос. Вернее, дал ему имя, хотя его разум отказывался в это поверить. Вдобавок к уже душившему его гневу нахлынули старые воспоминания о первых годах в Вест-Пойнте и, позже, о письмах Чарльза, когда тот писал, что столкнулся с совершенно необъяснимой ненавистью одного старшего офицера во Втором кавалерийском…

– Уверен, капитан, это просто надувательство, – фыркнул Куинси. – Обычный кусок угля.

– Это только кажется, пока вы не рассмотрели его как следует.

Беллингхэм передал Куинси предмет, и под его неожиданной тяжестью у сыщика вдруг дрогнули руки.

– Изучите внимательно отливку. Форму, фактуру, безупречную окраску железа – это же гениально!

В этот момент Орри увидел профиль бывшего офицера Союза, который теперь каким-то образом превратился в заговорщика-конфедерата. Чтобы не ошибиться, он еще раз присмотрелся к тройному подбородку, редеющим волосам, одному маленькому темному глазу, который был ему виден. Сомнений больше не осталось. Он смотрел на Елкану Бента, отныне именовавшего себя капитаном Беллингхэмом.

Если бы Орри не увидел и не узнал Бента, всего, что случилось потом, могло и не быть; вероятно, он бы просто потихоньку ушел и поскакал обратно в Ричмонд, чтобы привезти сюда целую команду из сыскной полиции еще до того, как винтовки Уитворта снова будут закопаны. Но вендетта всей жизни Елканы Бента из Огайо, вендетта, напомнившая о себе и сейчас в его подлом поступке, когда он показал Эштон портрет матери Мадлен, вдруг повернула в голове Орри какой-то ключ в замке, открыв дверь, которой следовало быть закрытой.

Внутри было трое мужчин, но в том состоянии, в каком находился Орри, он бы не обратил внимания и на тридцать. Он быстро обошел угол здания и, держа наготове кольт, распахнул дверь:

– Не двигаться!

Эштон зажала рот ладонью. Хантун уронил схему и передвинулся к краю ящика. На лице Бента, а это, без сомнения, был он, отразилось недоумение, которое мгновенно сменилось ужасом, когда он узнал вошедшего.

– Орри Мэйн?..

– Ну надо же! – спокойно произнес Куинси и, как настоящий профессионал, быстро сунул руку под пасторскую сутану.

Орри резко повернулся в его сторону и выстрелил. Пуля отшвырнула сыщика назад, и он ударился спиной о балку. Орри слышал, как стукнулась о дерево его голова, но Куинси все равно достал свой маленький пистолет и снова и снова нажимал на курок, уже падая на пятую точку. Пули вылетали одна за другой, и последняя отстрелила ему палец на ноге, перед тем как он завалился на бок.

Бент судорожно сжимал в руках свою угольную мину, дрожа, как ребенок, пойманный с печеньем. Орри заметил, как Эштон выразительно посмотрела на мужа. «Нападай, или нам всем конец!» – словно говорил ее взгляд.

Но Хантун съежился от страха и тряс головой в дуэте со своим отражением в грязном окне, выходившем на реку.

– Капитан Беллингхэм, значит? – хрипло произнес Орри. – Не знаю, как ты попал сюда, но точно знаю, где ты должен быть вместе со своими подельниками. В тюрьме, по обвинению в заговоре с целью убийства президента.

Бент уже пришел в себя и теперь смотрел на своего злейшего врага с хитрым прищуром. Как и Орри, он тоже не понимал, каким образом могла произойти эта поразительная встреча. Но очень хорошо понимал ее последствия.

– О Боже, он знает… он все знает! – прижав кулак к груди, закричал Хантун.

– Как и министр Седдон, – подтвердил Орри, – и сам президент. Им очень хотелось поймать вас с поличным. Тебе конец, Джеймс. И тебе тоже, моя драгоценная шлюха-сестри…

Хантун схватил фонарь и швырнул его в Орри.

Орри увернулся. Фонарь ударился о дощатую стену за его спиной и разбился. Капли масла расплескались по стене и по грязному полу. Разбросанная по полу солома задымилась.

Орри мельком заметил, как мимо него промчался Хантун; Эштон тащила его за руку, как ребенка. Но Орри не обратил на них внимания, потому что на него бросился Бент, обеими руками поднимая над головой черную железную отливку. «Черт, да он нас сейчас взорвет…» – мелькнуло у Орри в голове.

Бент замахнулся, целясь Орри в голову, но тот увернулся, и железяка лишь задела его левый висок. Единственным взрывом стал взрыв боли.

Тогда Бент со всей силы ударил его по левому плечу, прямо в обрубок ампутированной руки. Орри упал на одно колено. Беззвучные слезы боли потекли по его щекам. В намерениях Бента можно было не сомневаться. Загнанный в угол зверь убивает, чтобы спастись.

– Сволочь! – выдохнул Бент, ударяя миной по левому уху Орри и едва не сбивая его с ног. Из раны под волосами хлынула кровь, Орри почти ничего не видел. Вдруг стало очень светло. Спиной он ощутил сильный жар. Сарай уже охватило огнем.

– Надменный… каролинский мерзавец… – Бент снова поднял свое оружие и направил самый острый его конец на темечко Орри, словно держал в руках нож друидов. – Сколько лет я ждал этого…

Фигура Бента с миной в руках расплывалась перед глазами Орри. Наконец он все-таки сумел кое-как прицелиться и выстрелил. Пуля попала Бенту в левое запястье, раздробив кость. Он заорал и выронил отливку. Она упала рядом с лужей быстро растекавшегося огня.