Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Мы рубим деревья для новых орудийных платформ, заменяем земляные насыпи, размытые ливнями, строим бомбоубежища, пробиваем новые амбразуры в уже существующих укреплениях по всей осадной линии. В основном она состоит из ряда отдельных редутов, или фортов, соединенных окопами, и каждый редут расположен так, чтобы из него можно было стрелять не только по врагу, но и по соседнему редуту, если тот вдруг будет атакован.

Огромная работа проделана и вблизи от земляных укреплений бунтовщиков. Мы часто выполняем наши задания по ночам, в полной тишине, когда это возможно. Каждый знает, что неловкое движение, слишком громко произнесенная команда или любой другой шум могут вызвать артиллерийский или снайперский огонь и война для тебя может закончиться еще до официальной капитуляции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что нам ежедневно выдают виски. Наша работа не просто трудная, но еще и опасная. Лично я от виски никогда не отказываюсь. Потому что не только очень хочу встретиться с братом в Сити-Пойнте, но и потому, что у меня есть много других причин делать все возможное, чтобы пережить каждый следующий день. И самая главная причина – это ты, моя любимая жена. Как же я мечтаю о том дне, когда наконец закончится эта бойня и я снова смогу тебя обнять!

Вместе с новыми красками осень принесла в долину Лихай и хорошие новости. Шерман второго сентября взял Атланту. Это, а также славные подвиги Малыша Фила вдохновили весь Север. Издеваясь над пацифистскими призывами сторонников Макклеллана, республиканцы с гордостью называли командующего кавалерией «наш мировой судья Шеридан».

И еще осень в последний раз привела в Бельведер Сципиона Брауна. Радуясь как мальчишка, он вертелся перед Бретт, демонстрируя голубые брюки с широкими желтыми лампасами и темно-синий мундир без знаков различия – так вторые лейтенанты отличались от первых.

– Лейтенант Браун, Второй «цветной» кавалерийский полк Соединенных Штатов! Я заменю офицера, которого ранили в сражении у Спринг-Хилла.

– О, Сципион… это же как раз то, чего ты хотел! Тебе очень идет форма!

Констанция и Мадлен согласились с Бретт. Все три женщины собрались в гостиной, чтобы приветствовать Брауна и выпить за него шерри с маленькими сахарными печеньями.

– А где и когда начинается твоя служба? – спросила Мадлен, подумав, что у этого стройного парня с янтарной кожей прекрасная фигура.

– В Сити-Пойнте, с понедельника. Надеюсь, там не будет таких неприятностей, какие случились здесь, когда я пришел принимать присягу. Пришлось схлестнуться с четырьмя белыми парнями, двое из них уже бывалые солдаты. Так вот, им не понравилось, что цветные собираются служить в их армии, и они не хотели меня пускать. – Сидя на краешке стула, как какая-то длинноногая птица в слишком маленьком для нее гнезде, он широко улыбнулся своим слушательницам и выразительно взмахнул рукой. – Но я пробил себе дорогу!

– В Лихай-Стейшн тоже есть такие люди, – сказала Бретт, впервые заметив, что ладони у Брауна почти такие же белые, как у нее самой.

Стул под Брауном вдруг скрипнул, и Сципион с радостью вскочил, потому что можно было снова выпрямиться во весь рост в его новенькой форме, которой он так гордился.

– Есть еще какие-нибудь новости из столицы? – спросила Констанция.

– Говорят, с помощью мистера Линкольна Территория Невада к первому ноября станет штатом. Это даст недостающие два голоса, необходимые для принятия поправки. – И без объяснения было понятно, что речь идет о Тринадцатой поправке. Он поклонился дамам. – Угощение чудесное, но я еще должен попрощаться с детьми. Мой поезд отходит в шесть.

Приехал он в девять утра, просидев в поезде всю ночь.

– Я пойду с тобой, – тут же заявила Бретт.