Пора-пора в далекий неизвестный путь,
Передо мной облезших пара чемоданов.
Эх, хорошо б в пути мне отдохнуть,
Да нет – таможня на пределе встала.
Я снова гол и бос – такой же, как тогда.
Когда родился и пошел по белу свету.
Вот чемодан для старого хламья
И чемодан для нового при этом.
В один я должен положить мои грехи,
И все те камни, что я разбросал когда-то.
В другой – все добрые дела, тут не спеши:
Внимательно смотреть мне надо.
Эх, хорошо бы было чемоданы так сложить,
Чтоб оба одинаковы по весу оказались.
И тот, и этот до таможни дотащить,
Чтоб содержимому не очень удивлялись.
Тот, что для добрых дел, хотелось бы потяжелей,
Чем тот, обдрипанный, другой, набитый хламом.
И при проверке было бы повеселей,
И отчитаться легче перед мамой.
Вот поезд подошел – пронзительный гудок
Иду, тащу я эти проклятые чемоданы.
Ой, как тяжел один – я просто изнемог,
Другой так легок и тревожит жизненные раны.
Из чемодана из того, что вдвое тяжелей,
Лицо из преисподней хитрою насмешкой.
А из другого Ангела лицо – повеселей, милей —
Подбадривает, обещает мне поддержку.
Скрип тормозов – таможня. Все. Беда.
Стою пред Ним – сейчас откроют чемоданы.
И скажут мне, с каким идти – куда.
И страх охватывает – заболели вдруг
Уже несуществующие жизненные раны.
Все познается в сравнении
Недалеко от дома моего лесок
Нас угощает пару лет грибами.
К ним полагается укроп и чесночек,
Да водочка холодная с гостями.
Мы думали с женой, что лучше леса нет,
Хоть не с большою, но добычей приходили.
А как грибы мариновать, секрета нет,
Нам предки с давних лет его добыли.
И если находили пару белых и валуй.
То мы всегда довольны этим были,
Ведь только человека избалуй,
То он потребует в три раза больше изобилья.
Однажды сын довез нас до леска,
Мы ахнули, такое мы не видели годами:
Там белых, красных и лисичек – что песка,
Который топчем мы ногами.
В сравненьи познается все, мой дорогой.
Не сразу познается, а с годами.
В наш лес с женой мы больше ни ногой,
Ведь в дальнем том мы обеспечены грибами.
А ведь бывает, ночью без сравненья иногда,
Дрожа, влюбленный обнимает страхуилу,
Она и виду не подаст, с красавицей сравнит себя,
Да и уверит в этом дурака, такая вот бывает сила.
Первая книга