Любовь или соблазн

– Я не знала всего – по крайней мере, про убийства, – хотя порой и слышала невнятные разговоры о его жене и о том, как странно она упала на лестнице, сломав себе шею. Но я должна признаться, что этот тип мне никогда не нравился. В нем было нечто гадкое, которое порой проявлялось… По правде говоря, он редко бывал с тобой: заглядывал ненадолго уединиться с твоей мамой и дарил тебе красивый пустячок.

В памяти Габриэлы пронеслись воспоминания об отце: широкая улыбка и теплые объятия, в которые он неизменно ее заключал, прежде чем подарить пакетик лимонных леденцов или ирисок и фарфоровую куклу с красивым личиком, в модном шелковом платье. Она всегда думала, что эти подарки были знаком его любви, но теперь в этом усомнилась. Дешевые подачки, нехитрые забавы, благодаря которым девочка вела себя тихо, пока он развлекался с ее матерью.

– Тебе следовало мне об этом сказать, Мод, – прошептала она.

– Вспомни: я ведь пыталась отговорить тебя от мести. Что до остального, то виконт настолько вскружил твоей мамочке и тебе голову, что вы не видели его истинного лица за аристократическим блеском. Если бы я попыталась сказать тебе правду, ты ни за что мне не поверила бы. И потом – не хотелось делать тебе больно. Этот человек мертв, твоя мама на небе. Тебе ни к чему была лишняя боль, которая бы только разбередила рану.

Габриэла помолчала, стараясь разобраться с мыслями, кружившимися у нее в голове.

– Он предложил мне жить у него.

Мод заморгала от изумления:

– Это как?

– Пендрагон, мой дядя, сказал, что я могла бы переехать жить к ним, с женой и детьми. Конечно, я отказалась.

– Почему же?

Габриэла сверкнула глазами.

– Потому что я их не знаю – никого из них. – Она гордо выпрямилась. – И потом, я не нуждаюсь в их благотворительности.

– Еще как нуждаешься! Насколько я слышала, он очень богат и к тому же имеет титул барона. Только подумай, какие у него шикарные дома! Уж получше этой мансарды, скажу я тебе!

Габриэла уже осмотрела его дом (по крайней мере, небольшую его часть) и прекрасно знала, что это жилище шикарное. Ничего лучше в жизни она не видела.

– Несмотря на его заверения, – возразила она, – я нужна им, скорее всего в качестве прислуги, и при этом такой, которой можно не платить. Бедным родственникам обычно отводят именно эту роль.

Ее собеседница решительно махнула рукой.

– Даже если так, то это все равно лучше того, что у тебя есть сейчас. А в доме лорда и леди Пендрагон у тебя может появиться шанс найти приличного мужчину… может, даже выйти замуж. Я знаю, что у тебя нет желания следовать примеру твоей матери и выступать на сцене. Хотя помощник режиссера Хэкетт дал бы тебе какие угодно роли – подозреваю, что даже главные, если бы только ты согласилась его ублажать.

Проведя все детство в скитаниях по крупным и мелким городам и без настоящего дома, она мечтала о собственном угле. И Мод была права: ей хотелось обзавестись семьей. Как хорошо было бы иметь мужа и детей, людей, на которых она могла бы рассчитывать и которых могла бы одаривать своим вниманием и теплом! Больше того: в тайном уголке ее сердца пряталась мечта о любви – о мужчине, который бы берег и лелеял ее.

Но все это только мечты.

Перед ее мысленным взором невольно возникло лицо Тони Уайверна: его дразнящая улыбка и завораживающие синие глаза. По коже пробежал ток, похожий на дуновение теплого ветерка, а сердце учащенно забилось при одном только воспоминании об этом мужчине. После того как он столь бесцеремонно обращался с ней этой ночью, ей следовало бы кипеть гневом, оскорбляться чрезмерной вольностью его поведения, а она почему-то испытывала совершенно иные чувства!

«Какая я дурочка!» – подумала Габриэла. Ведь она прекрасно понимала, с каким повесой столкнулась. Хотя ее знакомство с Уайверном было очень коротким, она не сомневалась в том, что он из тех, кто любит женщин, ценит то наслаждение, которое может дарить их красота и их тело. Она почувствовала, что он непостоянен, любит флиртовать и легко переходить от одной красотки к другой, не задерживаясь, чтобы не попасть в силки какой-то чрезмерно предприимчивой особы. Тем не менее, если бы какой-нибудь женщине удалось его перехитрить и захватить целиком его внимание, а потом и добиться его любви, такая счастливица получила бы бесценное сокровище. Не зря же народная мудрость гласит, что исправившиеся повесы становятся самыми хорошими мужьями.

Однако перевоспитанием Уайверна пусть занимается какая-нибудь другая женщина – тем более что они вряд ли снова встретятся. Вздохнув, она снова посмотрела на Мод.

– Прими предложение лорда Пендрагона, дитя. Не будь такой дурочкой, какой оказалась я.

Габриэла недоуменно нахмурилась:

– О чем ты?

Мод вздохнула – и лицо у нее вдруг стало усталым и немолодым: в уголках губ пролегли морщинки. Ей было уже под сорок, и хотя она по-прежнему оставалась красивой женщиной, время, тяжелый труд и бедность уже подтачивали ее силы.