Любовь или свобода 4: Начало долгого пути (СИ)

Эниер не осмелился спорить. Тем более, нога действительно сильно болела. Черноволосый эльс медленно, тщательно ощупал колено, несколько раз сгибая и разгибая его. Затем перешёл на голень.

— Ау… — простонал Ринт. — Ты ведь осознаёшь, что делаешь мне больно?!

— Действительно? — ехидно произнёс Памир. — А я-то думал, что щекочу тебя…

Он взял небольшой рюкзак, который нёс Эниер, и достал маленькую походную аптечку.

— Немного растянута мышца, — объявил Лог. — Ничего страшного, расходишься.

— А перевязывать тогда зачем? — проворчал Ринт.

— Чтобы быстрее разошёлся. Серьёзно, если не зафиксировать, то болеть будет сильнее, а заживать дольше.

Черноволосый эльс быстро закончил перевязку и повернулся к Теннее.

— Теперь ты! Поднимайся! — он твёрдо скрестил руки на груди. — Ты идёшь со мной!

— Куда? — голос девушки испуганно дрожал.

— В военный лагерь. Как я тебе и обещал.

— Нет, не надо! — тут же взмолилась Теннея, ещё больше прижавшись к стене.

— Два побега за два дня! — неумолимо продолжил Памир. — Я не нянька, чтобы за тобой бегать! Не захотела честно выполнять уговор? Пожалуйста! Сейчас же доставлю тебя в военный лагерь. Твои сородичи очень обрадуются твоему прибытию, а то что-то их там никто не пытает!

— Нет-нет-нет-нет! — замотала головой сежеллинка. — Молю, не надо! Мои сёстры в руках пришедших из тьмы!

— Я тебя предупреждал. Поздно спохватилась! — Лог грубо схватил девушку за руку, увлекая за собой. — И, разумеется, я не забуду передать то, что ты уже мне рассказала. Моему народу не составит труда прочесать всё до самой большой слезы и найти хранителя. Может, они даже признают твоих сородичей ненужными и убьют вас, не похищая тел…

— Умоляю! Клянусь, больше не предам тебя! — Теннея упала на колени, обливаясь слезами, и так жалостливо уставилась на Памира, что ему пришлось отвернуться, дабы сохранить твёрдость осуществить задуманное.

— Эниер, иди, погуляй, — велел он.

— Эй, у меня нога болит! — возразил Ринт, желая увидеть, чем закончится эта сцена.

— Займись рыбалкой, для неё ноги не нужны.

Ринт нехотя поднялся и вышел на улицу.

— Ну, что ты приготовила на завтра? — Памир вновь обратился к сежеллинке. — Очередной захватывающий побег?! Сейчас же отправишься в военный лагерь! И пытайся сбежать, сколько влезет!

— Не делайте этого! Пожалуйста, я больше не буду!

— Ты и меньше не будешь, ты будешь ровно столько же!

— Нет! Клянусь! Я нисколько не буду!

Памир на неё не смотрел. Он заметил на столе связку длинных веток, похожих на трости.

— Что это? — Лог взял одну из них.

— Мы используем их для утепления каменных стен, — с готовностью ответила Теннея, надеясь, что всё обошлось, раз эльс внезапно затронул другую тему.

Памир повертел ветку в руках: идеально гладкая, не оставляет заноз, прочная и хлёсткая. То, что нужно.

— Не рассчитывай, что я легко тебя прощу, — Резко сказал он Теннее, и та снова сжалась. — Раздевайся.

— Как?! — В ужасе выдохнула аборигенка.

— Руками, — Памир практически не повышал голоса. Напротив, тихие скрытые нотки угрозы вселяли в девушку больше страха. — Так и быть, я дам тебе последний шанс. Но не думай, что отделаешься так же легко, как в прошлый раз. Сейчас я тебя высеку. Сильно и больно.

Теннея панически ахнула. От страха её сердце заколотилось как ненормальное. Она никак не могла принять, что слова мужчины прозвучали не во сне, и её сейчас в самом деле будут сечь. С удвоенным старанием, она взмолилась о милосердии, отказываясь верить в реальность.

— Умолкни, — Лог не собирался менять своего решения. — Либо ты сейчас же снимаешь штаны и послушно ложишься на живот, либо я отдаю тебя солдатам, и пусть что хотят, то с тобой и делают. Выбор за тобой.

— Но… — Теннея расширила глаза, лихорадочно соображая, как остановить его.

— Считаю до трёх, — предупредил Памир. — Один…

Теннея вскочила на ноги, панически пытаясь пробиться к выходу.

— Два… — эльс преградил ей путь и та попятилась.

— Тр…

— Хорошо! — выкрикнула сквозь слёзы девушка.

— Хорошо, что?

— Я согласна, — её голос звучал еле слышно.

— Согласна на что?

— На твоё предложение, — она закрыла лицо ладонями.

— Какое предложение? Их было два!

— Второе.

— Отправишься в лагерь?

— Нет-нет. Другое.

— Не мямли, называй вещи своими именами! — Памир понимал, что поступает жестоко, но сежеллинка должна полностью прочувствовать своё наказание, иначе ничего не изменится.

— Я согласна, чтобы ты меня выпорол, — её губы почти не шевелились. От страха она даже перестала плакать.

— Как мило, — бывший граф скривил губы в усмешке. — Значит, ты оказываешь мне одолжение, милостиво соглашаясь?

— Нет, — хрипло прошептала Теннея. — Я не хочу в лагерь. Уж лучше, пусть будет больно мне.

— Тогда чего ты ждёшь? — Лог поднял тростью её блестящее от слёз лицо, сурово взирая на неё сверху. — Раздевайся и ложись. Не тяни время. Чем больше ты будешь медлить с началом, тем дольше я буду медлить с концом.