Любовь или Свобода: Выбор (СИ)

Элайя скептически поджал губы. Он понимал, что врёт сам себе. Одно дело соблазнить, подчинить, но совсем другое приручить. Даже полюбив его, Вороница вряд ли откажется от свободы. Своей глупой, мнимой, земной свободы. Она не захочет сидеть в четырёх стенах в одиночестве. А пока он военный, по-другому не получится.

«Мне нужно просто немного времени, — нахмурился Блек. — Когда мы вернёмся на Эльсод, станет легче. Вороница совестливая, это хорошо. Доверие задевает совесть — значит, более эффективно. Кажется, я знаю, как помешать ей смыться во второй раз. Ведь она отказалась от побега разумом, но не мечтой. Мечтой Вороница как раз на Земле. Может, вместе со мной, но на Земле».

Элайджа так и не уснул. Да и спать не хотелось, так как на дворе стоял день. Служба тоже не тянула. Чтобы отвязаться от дел, он пошёл на хитрость: сообщил по часам своим то-капитанам, что доволен результатом их работы и предоставляет им возможность ещё проявить себя, а именно: попробовать себя в исполнении обязанностей старшего то-капитана, назначив каждому отдельную сферу. На вопрос «как долго» Блек ответил:

— Пока не удовлетворюсь результатами. Или, наоборот, не разочаруюсь. Отчёты мне каждые пять часов. По итогам проверки одного из вас буду рекомендовать на повышение, если, конечно, все не провалятся.

Элайджа довольно потёр руки. Он специально выбрал четверых самых честолюбивых. Никто из них не станет отлынивать, желая получить повышение. Затягивать надолго самопроизвольный отпуск нельзя, но Блек решил, что останется с Вороницей, пока ей не станет лучше.

Пока Вороница спала, Элайя не включал свет. Он великолепно обходился без него. Зрение в темноте у эльсов развито по-разному: у кого лучше, кого хуже, но он мог похвастаться абсолютным, почти ничем не отличающимся от обычного.

В кровати, под тёплым одеялом лежать уютно, поэтому проснувшись Вороница очень неохотно подняла голову.

— Я долго спала? — она села, щурясь от яркого света, который включил Блек, чтобы окончательно её пробудить.

— Смотря сколько брать за понятие «долго», — уклончиво ответил Элайджа, присаживаясь рядом с ней.

— Больше часа? — землянка стыдливо потупилась. Она поняла, что сильно вспотела, даже простынь промокла.

— Да, — мягко улыбнулся Элайя. — И даже больше двух. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — не задумываясь ответила Вороница, недовольно проверяя, что стало с её волосами.

Понимающе хмыкнув, Блек дотронулся ладонью до её лба.

— Температуры уже нет, — определил он, после чего поднял перевязанную руку. — Не болит?

Вороница напряжённо прислушалась к ощущениям. Но ничего кроме голода, жажды и огромного желания помыться не чувствовала.

— Хорошо, тогда я сниму повязку, — Элайджа достал из-за пояса маленький выдвигающийся нож из метеоритного железа.

— А может, не надо? — затрусила Вороница. Она боялась увидеть, что сделали с её запястьем. Иначе, в другое время, женщина удивилась бы, откуда у Блека карманный нож, не пользующийся популярностью у эльсов.

— Там ничего страшного, — угадал её мысли Элайя, аккуратно распарывая повязку. — Тебе нанесли мой родовой знак. Ничего более.

Вороница, закусив губу, опасливо взглянула на руку. Вроде, в самом деле ничего страшного. Несколько толстых чёрных линий, складывающихся в непонятный узор.

— На мой взгляд, даже симпатично получилось, — игриво заметил Блек, из-за чего Вороница недовольно замахнулась на него. — Ну ладно, давай потихоньку выбираться из постели.

Но Вороница не спешила.

— Мне нужно в ванную, — она смущённо теребила уголок одеяла.

Элайя, пиратски ухмыляясь, не сводил с неё дразнящего взгляда. Он догадывался, что она скажет дальше.

— Ты можешь отвернуться?

— И чего ты стесняешься на этот раз, — коварная улыбка не сходила с его привлекательных губ.

— Я не стесняюсь, — надулась Вороница, краснея.

— Признавайся уже, в чём дело.

— Я… Дай мне сначала вымыться, — землянка опустила голову.

— Моя маленькая глупышка, — Блек лениво потянулся, после чего неспеша прошёлся по комнате до двери.

— Пошли за услужницей, — велел он охраннику, выглянув в коридор. - Пусть принесёт обед. Побольше горячих напитков, а после приберётся здесь.

Вороница терпеливо ждала, пока он распорядится и сам выйдет, но Блек, отдав приказ, снова вернулся к ней.

— Ягуарчик, мне абсолютно всё равно, как ты выглядишь. Все болеют. Подумаешь, ослабевшая растрёпанная девушка с корявой походкой. Кончай глупить и поднимайся. Почему нагота вечно пробуждает в тебе глупые мысли?

— Потому, что я могу стерпеть то, что голая или выгляжу как чучело, но и то, и то — перебор, — плаксиво заявила землянка.

— А не удержаться на ногах и шлёпнуться на пол из-за слабости не перебор? — подразнил её Элайджа. — Давай, вставай потихоньку.

Вороница немного помялась, но потом всё же откинула одеяло.

— Вот так, молодец, — похвалил Блек, когда она свесила ноги с кровати. — Обопрись на меня.

Вороница гордо проигнорировала его предложение помощи, но зашаталась и была вынуждена ухватиться за Элайджу.