Любовь к человеку-ветру

– Ну вот что, – резко сказала Маша и выдернула рукав из цепких Лешкиных пальцев, – недосуг мне слушать вашу перебранку! Ты, Леш, главное, не волнуйся. Я все понимаю. Эльза, видимо, та девушка, о которой ты говорил. Останься с ней! Это куда полезнее воспоминаний о давно ушедшем. Открой мне, пожалуйста, дверь!

Лицо блондина Задворьева было уже ярко-малинового цвета. Он видел, что Эльза уходить не собиралась, а потому предложил:

– Давай, Маша, я тебя хотя бы довезу до дома или… куда скажешь, в общем… раз уж все так гнусно получилось…

– Не надо, я прекрасно доберусь на автобусе. – Маша взяла из рук Алексея свой пакет с продуктами, прикинула его тяжесть и добавила: – Или такси возьму…

– Давай я тебе вызову!

– Не надо! Сейчас мы все на связи! Мобильник и у меня есть! Открывай дверь!

Последние слова она произнесла так резко, что Задворьев не смог ослушаться. Он бросил уничтожающий взгляд на безмятежную Эльзу и открыл дверь.

– Может, хоть номер телефона дашь? – спросил Машу Алексей.

– Незачем, – ответила она и, выйдя на площадку, захлопнула дверь у него прямо перед носом. Соседняя дверь тут же отворилась. Маша отпрянула, почему-то решив, что из нее выскочит разъяренная Дина Сергеевна и, возможно, выплеснет ей в лицо ведро помоев.

Но на лестничной площадке появилась молодая женщина, неуловимо напомнившая Маше кого-то знакомого. Женщина бросила на Машу такой же неприязненный взгляд, как Дина Сергеевна, и нажала кнопку вызова лифта. Сначала Маша даже не хотела вместе с ней заходить в подъехавшую кабину, но потом решила, что повода для беспокойства нет. Она ни в чем не провинилась ни перед Диной Сергеевной, ни перед этой молодой особой, которая скорее всего являлась Дининой дочерью. Если Задворьев здесь наворотил каких-то дел, то она, Маша, совершенно ни при чем.

Динина дочка буравить Машу взглядом не стала. Зайдя в кабину лифта, она, наоборот, сразу повернулась к ней боком. Маша бросила взгляд на ее профиль и опять задумалась над тем, на кого похожа эта молодая женщина. Она, пожалуй, красива… Тогда, возможно, напоминает какую-нибудь знаменитую актрису… Только вот какую? Впрочем, актрисы тут ни при чем… Этот изгиб губы… Если женщина улыбнется, то наверняка обнажатся зубы, ровные и белые, как у… Саши… Ну и ерунда лезет в голову! Какую же власть взял над ней этот человек, если ей всюду чудятся похожие на него люди!

Молодая женщина, видимо, почувствовала назойливый взгляд и резко обернулась. Маша с испугом отпрянула. На нее смотрели чистые Сашины глаза. Она зажмурилась.

– Вам плохо? – спросила незнакомка.

Отец говорил Маше… Нет, этого не может быть!

Маша поспешила открыть глаза и каким-то стертым голосом спросила:

– Просто… ваше лицо напомнило мне… В общем… ваша фамилия случайно не Павловская?

Молодая женщина улыбнулась ей Сашиной улыбкой и спокойно ответила:

– Нет, вы ошиблись. Мы с вами незнакомы.

После этого она быстро вышла из лифта, а потом и из подъезда. Маша в изнеможении привалилась к почтовым ящикам. Сердце ее колотилось так, что трудно было дышать. Неужели она обречена в каждой красивой улыбке видеть Павловского? С этим же совершенно невозможно жить!

Приехав домой, Маша весь оставшийся вечер находилась под впечатлением встречи с Задворьевым и окружающими его странными женщинами. О той особе, которая была очень похожа на Павловского, Маша старалась не вспоминать, считая это наваждением, выкрутасами измученной нервной системы. А вот Эльза не нравилась Маше как вполне реальный персонаж. И это почему-то ее злило. Ведь если разобраться, то какое ей дело до этой гологрудой девицы? Задворьев с ней, наверно, сейчас обнимается, окончательно стянув с нее шарф и… колготки… И что? Так и должно быть! Он говорил, что познакомился с девушкой, которая ему очень нравится. Если он симпатичен Эльзе, то, разумеется, они спят вместе. Нынче это норма. Вот она, Маша, тоже спала с Павловским… Ах да… Надо же подумать о Саше… Как им теперь быть…

Маша настроилась на Павловского, но его облик почему-то ловко ускользнул из ее воображения. Тогда она представила молодую женщину из лифта с белоснежной Сашиной улыбкой. Маша хотела подумать о ней подольше, но и она ускользнула из воспоминаний. А вот Лешка с Эльзой продолжали мельтешить в мозгу, пока ее не сморил сон.

Утром следующего дня за углом собственного дома Маша увидела машину Задворьева. Сердце как-то неприятно вздрогнуло. Маша собиралась сделать вид, что не поняла, чья это машина, и пройти мимо, но Лешка открыл дверцу и предложил:

– Сядь, Маша. До работы подброшу. Ты где нынче служишь?

Не отвечая на его вопрос, Маша задала свой:

– А сам-то не опоздаешь?

– Успею, – беспечно отозвался он.

Маша хотела спросить, кем он работает, но раздумала. Лучше не задавать лишних вопросов. Да, почему-то лучше не задавать… Надо назвать адрес, куда ее везти, и все!

Когда машина тронулась с места, Алексей сказал:

– У меня вчера ничего не было с Эльзой.

– Да какое мне дело?! – вскинулась Маша.

– Хорошо реагируешь. Сразу чувствуется равнодушие, – ответил Задворьев, глядя строго на дорогу.

– Идиот!!