Любовь к каждой собаке

Мне было лет девять, когда родители отправили меня на море в детский санаторий. В общем‐то, там было хорошо, плохо только то, что рядом не было мамы и папы, а смена длилась два месяца. Я мучительно скучала.

Я не помню, кем была эта женщина, не помню ее имени, лица, голоса, запомнила на всю жизнь только аромат ее духов. Скорее всего, это была сотрудница санатория. Почему‐то из сотен детей она выбрала меня и стала навещать. Приносила мне сладости и фрукты. Я всегда была рада ей, ждала ее. Потом она стала отпрашивать меня у вожатых и забирать ненадолго из отряда. В то время, когда все дети делали стенгазету или разучивали песни, мы с ней сидели в отдаленной беседке и во что‐то играли, о чем‐то разговаривали. Помню то теплое чувство, когда слышишь: «Вика, к тебе пришли». Ко мне пришли! Ко мне лично. Не ко всему отряду, а ко мне. Все остаются, а я иду на прогулку. Посетительница обращалась со мной как с родным человеком, говорила ласково, слушала внимательно и всегда угощала.

Смена закончилась, я, радостная и загорелая, вернулась домой, детство понеслось дальше. А женщину эту я часто вспоминала, и даже не ее саму, а то счастье, которое она мне дарила, вспоминала ее аромат.

Уже будучи взрослой, я решила найти этот запах – ходила по парфюмерным магазинам и нюхала духи, те, которые выпускаются уже много лет. И нашла.

Как бы я хотела найти и ту женщину, найти и поблагодарить. И спросить, почему она выбрала именно меня?

* * *

– Давай заберем Еву из приюта, – предложила я Леше и сама испугалась своих слов, – не насовсем. Приучим ее к квартире, научим гулять и я найду ей хозяина.

Леша молчал и думал.

– Там такой холод на улице, а она ведь гладкошерстная. Я ее пристрою, вот увидишь. Мне ее очень жалко. Именно ее очень жалко, она такая нежная, трепетная и напуганная. Надо ее вытащить.

– А если не пристроишь?

– Безухова же пристроила, и Еву пристрою. Лена с Мариной помогут. Только надо скорее ее забирать, завтра похолодание.

Поздно вечером мы с Лешей впервые за время съемок поехали в приют без камеры.

Часть пятая Без приюта

Глава 1 Домой, Ева!

Я зашла в офисный вагончик к ребятам-таджикам, подписала договор о передаче собаки, и мы с Лешей отнесли Еву в машину.

– Домой, Ева! Домой! – повторяла я, как когда‐то говорили Маша Джеку и Лена Мишке, – сегодня ты будешь спать в тепле.

Всю дорогу я гладила Еву, говорила с ней ласково, успокаивала. Собака сидела послушно, смотрела в окно, нервно облизывалась. Я заметила, что она как‐то странно двигается – ритмично поднимает и опускает плечи, от этих постоянных движений подергиваются и передние лапы.

– Может, она икает? – предположил Леша. – Ладно, дома разберемся.

Приехали. Леша вытащил Еву из машины и хотел было поставить на лапы, но от страха она их поджимала и валилась на землю. В квартиру ее тоже пришлось вносить на руках. Занесли, положили в прихожей, и что тут началось!

– Ура! У нас собака! – закричал Саня и кинулся тискать Еву.

Он ее обнимал, целовал, потом плевался от невыносимого приютского запаха, потом снова обнимал, стелил ей матрасик, предлагал ей все свои игрушки. Леша кинулся искать подходящую для собаки посуду, чтобы напоить. Я принялась варить кашу и звонить Лене с просьбой помочь помыть Еву.

Уже через час мы все набились в ванную и наблюдали, как Лена мылит Еве спину. Собака стояла смирно, Леша ассистировал, по команде направляя струю душа то на лапы, то на хвост. Санька снимал все на телефон, а я волновалась:

– Осторожнее, смотрите, чтобы не очень горячая вода, в уши не налейте. Да поставьте же вы ее удобнее! Ей тяжело так стоять.