Любовь к красному

— Вы слышали, что в столице орудует маньяк? — Я кивнула. — Он охотится на рыжих молодых женщин и убивает с особой жестокостью. У Равартессов мы хотели исключить именно его из подозреваемых. Погибшая была рыжей, посторонних никто не видел. Конечно, выдвигалась версия, что Амелия Равартесс — очередная жертва Любителя Красного, но вы ее успешно опровергли.

Я неосознанно потерла шею, вспомнив, насколько «успешно опровергала».

Арджан увидел, даже поморщился, но продолжал настаивать:

— Сегодня утром обнаружили очередное… тело. И сейчас лично у меня нет ни одного сомнения — кто убийца.

— Нет. — Я замотала головой, отодвигаясь от мужчины. — Нет и еще раз нет.

— Послушайте, Эвелина… — отчество в обращении ко мне он упорно игнорировал.

— Нет, ясно вам?! Я больше чем уверена, у следователей вашего уровня не может не быть своего зеркальщика, тем более в столице орудует маньяк. У вас наверняка сформирована специальная группа.

Синие глаза вновь хмуро уставились на меня.

— Вы сами туманница, Эвелина, и знаете, что распределение магически одаренных людей в мире не равномерное. В Северном преобладают «умники», если вас можно так назвать: менталисты, медиумы, иллюзионисты, телекинетики. Особенно это касается зеркальщиков. Южный больше одарен «физиками»: артефакторами, ведьмаками, экзорцистами, ищейками и шелонами.

— Я уверена, что…

— У нас в каждом крупном подразделении работают ищейки. Служба внешней безопасности полностью укомплектована шелонами, которые охраняют границы Севаша от террористов с островных государств, анархистов или приверженцев магии Хаоса. Вы же проходили таможенный контроль, когда прилетели в Севаш?

— Да, — еще не понимая, куда он ведет, согласилась я.

— Наверное, посчитали, что досмотр был формальным, работают наши спустя рукава?

— Э-э-э… ну-у-у…

— На самом деле действуют сильные артефакты — мышь не проскочит без должного магического досмотра.

— Ого, — признала я.

— Так вот, о грустном, — едва заметно усмехнулся Арджан, — сутевики у нас есть, работают, правда, чаще во Внешней безопасности, но во Внутреннем контроле столицы тоже есть. В случае необходимости их перекидывают на более важные дела. А вот с зеркальщиками трудно. Ваш дар в основном наследуют женщины, а они, как и вы, не стремятся служить в правоохранительных структурах. Крупные богатые компании отслеживают зеркальщиков еще на стадии обучения и быстро сманивают к себе, защищая юридически. Нам достаются лишь крохи со слабыми способностями. Проблема государственного масштаба, конечно, но Голодному туману претензий за распределение даров не предъявишь. И заявку на сильного зеркальщика не подашь.

— Я слышала о чем-то подобном, но не знала, что моя специализация на Южном настолько редкая, — нахмурилась я.

Теперь понятно, почему Шорта Михайлович смеялся, когда я по наивности опасалась, что меня уволят за намерение уйти к конкурентам. А еще — почему быстро получила повышение и личный кабинет.

— Возвращаясь к нашей проблеме, у нас служит зеркальщик, но этот его дар средний. Он сильный сутевик. В большей степени видит суть людей, а не вещей.

— Ему бы в судебные психологи, — заметила я уважительно.

Арджан усмехнулся:

— Именно эту должность он и занимает. Раньше он вполне справлялся с задачей со своим уровнем дара зеркальщика и преступников поймал немало. Но этот зверь — Любитель Красного — иллюзионист, потому что туманной дымкой отражается…

— В любом случае зеркальщик у вас имеется, и я не понимаю, зачем вам другой?

— Как только сегодня обнаружили новую жертву, я приказал законсервировать место преступления. И никого не пускать!

— Зачем? — насторожилась я, чувствуя, как в животе растет ледяной ком, догадываясь, что будет дальше.

— Лайл посоветовал уговорить вас. Он в состоянии считать информацию сам, но чаще обрывочно и не особенно четко. А если запустит процесс, то закономерно «опустошит» зеркала и повторить будет невозможно.

Я мотнула головой и категорически отказалась:

— Нет, я не хочу в это влезать!

Но Арджан словно не слышал, упорно давил:

— Лайл видел съемку вашей работы у Равартессов, он настаивает, чтобы в этот раз попробовали вы. Такой шанс — «чистое» место преступления. Никто магический фон не сбивал, посторонних не было…

— Арджан, послушайте, я не могу! — фактически попросила я, вставая с кресла.

Он тоже поднялся и шагнул ко мне, строго заявляя:

— Можете! Просто не хотите утруждать себя! А сегодня, чтобы вы знали, погибла седьмая женщина. Я даже врагу не пожелаю подобной смерти…

— Тем более, — содрогнулась я, представив, что можно увидеть на месте преступления.

Арджан резко поднял руку, а я рефлекторно закрыла ладонями лицо и отшатнулась — несколько часов истязаний Луневым никогда не изжить из памяти тела.

Оказалось, мой собеседник хотел убрать мешавшую черную прядь со лба, да так и застыл, опешив, разглядывая меня.

— Простите. — Я выпрямилась, избегая смотреть во все понимающие глаза.

— Это осталось в прошлом или все еще преследует вас?

— В прошлом, — призналась, потому что все равно не отстанет. Ищейки не переносят секретов или тайн.