Любовь к красному

Отвечая на рукопожатие, я внутренне усмехнулась: если он хочет выяснить мою человеческую суть, ну что ж, не буду мешать.

Вслед за ним представились двое других служащих ВК из специальной группы — туманники разных специализаций.

Перед тем как пройти в дом, следователь-менталист предупредил:

— Мы понимаем, насколько там ужасно, и благодарны вам за помощь. Если сможете, просто не смотрите… подробности.

Мы с Лайлом горько хмыкнули.

— Это невозможно в принципе. Дар показывает все, до мельчайших нюансов, даже если глаза закрыть!

Законники промолчали, у них своя цель — найти убийцу. А жалеть меня…

— Вы уже выяснили, откуда… он пришел? Как в дом попал? — спросила я, не торопясь заходить.

— Через входную дверь, — уверенно ответил Арджан. — Все окна и запасной выход в задней части дома закрыты изнутри.

Я пожала плечами:

— Он мог и сам их закрыть, чтобы добавить вам работы или ввести в заблуждение.

— Я просмотрел остатки аур, — пояснил другой специалист, медиум. — Его след остался на входной двери. Предполагаю, жертва сама ему открыла.

Оценив информацию, я посмотрела на Лайла и посоветовалась:

— Думаю, начать надо с прихожей, раскручивая картинку дальше. Тогда сможем увидеть все произошедшее.

— Давайте, — быстро согласился коллега-туманник. — Криминалисты по моей просьбе установили камеры везде, чтобы записать данные для суда…

— Если нам повезет его поймать, — буркнули у меня за спиной.

— Встаньте у прохода в гостиную, — попросила я. — Нам повезло, что хозяйка дома женщина — вокруг много зеркал и отражающих поверхностей.

Дальше началась привычная и рутинная работа, если бы не «фильм ужасов», последовавший, как было обещано. Я растерла ледяные руки, тяжело вздохнула, настраиваясь, и приложила ладонь к зеркалу, повешенному рядом с входной дверью.

В прихожей, где обычно не скапливается энергия человеческих страстей, да и зеркало совсем новое, отклик был так себе. Мы увидели череду входивших и выходивших законников. Потом я уловила момент, когда дверь сама по себе открылась и медленно плотно закрылась. Смазанная тень!

— Это тот урод… иллюзионист, — сквозь транс услышала я шепот следователей. С начала просмотра — как уже поняла, мучительно долгого, изощренного убийства — я впала в своеобразную прострацию.

Процесс считывания продолжался, я последовательно «подключала» комнаты. Мы видели фрагменты, каждый раз начиная с конца. И в каждой комнате, так или иначе, отметилась загадочная тень — где-то сильнее, где-то слабее.

Наконец, я увидела хозяйку дома — симпатичную молодую толстушку с морковно-рыжими волосами. Она увидела маньяка на кухне и дико испугалась. Настолько, что отражения буквально заполонили яркими красками помещение. Вслед за этой картинкой я услышала тихие переговоры следователей:

— …она не впускала, сам вошел…

— …она его видит, а мы — нет, почему?

— С чего ты решил?

— Ну ты же видел, она испугалась не сразу после его появления, значит, что-то было у него в руках, что до икоты ее встряхнуло…

— Выходит, он не иллюзионист, а то бы она тоже видела серое пятно…

— Может, она сочла его призраком?

— Говорю же, она видит его как обычного человека, а для отражений он — призрак.

— Значит — артефакт!

— Точно!

А картинки менялись и менялись, создавая яркий пугающий калейдоскоп…

Первая кровь, пущенная «призраком» на кухне, заляпала и его самого, но не позволила разглядеть.

— Рост примерно метр восемьдесят, — определил один из спецов. — Смотри, как капли крови у него на месте груди распределились.

На кухне маньяк лишь играл с жертвой. Там у девушки в глазах еще была надежда, даже после того, как ей на шею надели артефакт безмолвия в виде бархотки с серебряным колечком…

В гостиной он позволил жертве «сбежать». У нее румянец на щеках выступил и лихорадочно блестели глаза, пока он ее гонял…

Жуткое зрелище бестолковых метаний рыжей обреченной толстушки по первому этажу от серого бесформенного пятна, настигающего и ранящего ее…

Желтый сарафан уже намок от крови, жертва начала слабеть и задыхаться. Она пыталась кричать, но лишь молча разевала рот и рыдала, не в силах выдавить ни звука…

И слышно было только шумное дыхание и грохот падающей мебели, когда девушка пыталась защищаться. От ее безмолвия становилось вдвойне страшнее…

— Он явно не торопится…

— И знает дом как свой…

— Однозначно, долго следил, знает привычки жертвы, расписание…

— …и что к ней никто не должен прийти, и поэтому ничего не боится.

— Методично поправляет мебель за ней. Судя по резким движениям, ему не нравится беспорядок.

— А может, он просто показывает свое недовольство, играет?

— Было бы элементом игры, не было бы так резко, но посмотрим.

И самое печальное, что ничего нельзя изменить. Мы смотрим то, что уже случилось, но мне хочется кричать, орать и звать на помощь. Чтобы хоть кто-то помог бедняжке, спас ее от этого кошмара…