Любовь к литературе

Как-то вместе со Старшим братом Учителя и с Писателем мне довелось отломать дорогу до станции. На одном из привалов Старший брат вдруг принялся подражать кукованью кукушки, да так искусно, что прилетевшая на зов кукушка чуть не села ему на лысину.

Писатель иронически сощурился, сказал запомнившуюся мне фразу, грассируя и картавя при этом:

— Вы смотгите, какой талант! Я думал, пгофессога Московского унивегситета ничего не умеют. И вдгуг такое дагование. Тепегь я изменю мое пгевгатное мнение о пгофессогах Московского унивегситета.

... Являлся на совет старейшин Генерал в отставке. О нем говорили, что во время гражданской войны он корректировал огонь кронштадтских батарей по кораблям Антанты. Корректировщика поднимали в корзине аэростата, он брал с собою на всякий случай карабин. И вот однажды прилетел вражеский аэроплан — сбить корректировщика (он назывался тогда военлетом). Что было делать беззащитному военлету? Тут и пригодилась ему охотничья выучка, опыт меткой стрельбы по вальдшнепам на тягах. Он приложился к карабину, выцелил голову вражеского летчика и нажал на курок. Аэроплан рухнул. Этот случай записан в летописи гражданской войны как первый победный воздушный бой.

Во вторую мировую войну военлет стал Генералом авиации.

Еще одного члена совета старейшин я окрестил Командором. Почему — станет ясно из дальнейшего повествования. Командор ко второй мировой войне вошел уже в такие годы, когда не воюют. Первую свою медаль «За храбрость» он получил на первой мировой войне, участвуя в боях русской эскадры с германскими броненосцами на Черном море. Он был тогда вольноопределяющимся, приехал из Петербурга, окончив Лесной институт, — повоевать с германцем, из патриотических чувств.

Потом он закончил еще Морской корпус, в звании мичмана командовал артиллерийской башней на линкоре. Линкор стоял на Гельсингфорсском рейде; свободное от вахт время мичман проводил на охоте в лесах. Однажды он принес из волчьего логова на линкор двух волчат, воспитал их как собак. Только один человек на линкоре, из нижних чинов, знал, что это волки, мичман открылся ему, другим говорил, что — собаки.

Много лет спустя Командор напишет рассказ «Волки на линкоре». Рассказ попадет мне в руки как редактору журнала, и я напечатаю его. До сих пор у меня хранится снимок, подаренный мне автором рассказа: высунувшийся наполовину из иллюминатора боевого корабля, молодой еще, большелапый, с веселым выражением лица волчина...

В революцию мичман ушел с линкора, добрался до девственно-диких в то время лесов под Лугой, несколько месяцев жил там охотой, не получая вестей из внешнего мира.

Когда вернулся в Петроград, первым делом — что бы вы думали? — пошел на оперу в Мариинку. Там повстречал командира линкора, преобразившегося, без погон, в кожанке военмора. Бывший капитан первого ранга пригласил бывшего мичмана принять участие в рейде Волжской флотилии: ее создавали в Кронштадте из миноносцев и торпедных катеров. Мичман готов был повоевать, но только не со своими братьями по классу, дружками по Морскому корпусу. Бывший командир линкора, теперь военмор, ему объяснил, что воевать надо с мятежными белочехами. Это меняло дело.

Мичман принял участие в подготовке флотилии к походу, соответственно его боевому опыту был назначен командиром передового отряда. Передовой отряд спустился с боями до Нижнего Новгорода, поднялся до Чистополя по Каме. Балтийские моряки побили и белочехов и деникинцев. В боях Командор проходил ускоренный курс политграмоты: кто враг России, кто ее верный сын. Поход закончился взятием Царицына.

Впоследствии командир передового отряда Волжской флотилии напишет книгу «Корабли атакуют с полей». Можно взять ее в библиотеке.

По распоряжению Главкома Командору предстояло принять командование крейсером на Каспии... Тут он совершил легкомысленный, невозможный в военное время, поступок: не выполнил приказа... Знаете, чем это карается? Ну да, этим самым. Вместо того чтобы стать командиром крейсера на Каспии — военных действий на этом водоеме не предвиделось, — Командор погрузился в теплушку, вместе с братишками — балтийскими матросами; на платформах принайтовили боевые катера — и отправились на Байкал воевать с Колчаком.

Пока разбиралось дело о неприбытии Командора на боевой корабль, выносился приговор, шли депеши (по счастью, они в то время шли медленнее, чем развивались события), Командор покомандовал Байкальской флотилией, навел шороху на беляков по берегам Байкала. Когда установилась на священном море тишь и гладь, что было делать вошедшему во вкус вояке? Дело нашлось. Командование Красной Армии направило отряд балтийских моряков (лучших воинов-рыцарей у Революции не было) в Якутск и дальше, через хребты, на Охотское побережье, устанавливать там Советскую власть. Командора назначили командиром отряда, в отряде четырнадцать матросов-братишек.