Любовь к наследству прилагается

Она наклоняется и мои глаза упираются в вырез ее блузки. Член в штанах моментально твердеет, но я даже не подаю вида что возбужден ее упругими формами.

— Так о чем ты хотел поговорить? — она подходит к окну и смотрит в небо.

Так, о чем же я хотел поговорить с ней кроме того, что хочу нагнуть ее у подоконника и трахнуть сзади? Черт, забыл придумать предлог!

— О Мамаеве, — вспоминаю вдруг нашего конкурента.

— О нем на время можем не беспокоиться. Я уже все решила, правда не на счёт тендера.

— Что? Ты о чем? В смысле решила? Почему я об этом не знаю?

Я начинаю злиться. Очень. Значит, пока я тут волнуюсь за неё, приставляю охрану, ищу рычаги влияния на Мамаева, она у меня за спиной все порешала?

Глава 18

Люба

Второе утро я чувствую легкое недомогание. Сначала решаю что в очередной раз доработалась до изнеможения, но когда иду в ванную за аптечкой, зависаю на несколько минут. Потому что в шкафчике стоит упаковка тампонов, которую я должна была открыть еще неделю назад. Или две?

Я даже боюсь предположить, что беременна. Потому что в последние несколько лет желаю этого больше всего в жизни, несмотря на то, что совершенно не представляю себя в роли матери. Но мне скоро тридцать три и каждый раз проходя мимо счастливых семей в груди щемит от тоски. Потому что я тоже хочу почувствовать счастье от материнства. Тоже хочу увидеть первые шаги своего ребенка и его беззубую улыбку. Хочу находить в его чертах свои собственные и если даже этот ребенок будет от такого идиота как Кирилл, я все равно буду любить его больше всего в жизни.

Я решила повременить пока что с походами к доктору и тестами на беременность. Боялась, что задержка связана с нервами, а не с тем, что внутри меня зародилась новая жизнь. А потом впала в панику, вспоминая что первые несколько раз с Царевым были под влиянием алкоголя, да и потом я несколько раз пила. Руки начали дрожать от страха за малыша, а ноги моментально сделались ледяными. Я послала все к черту и помчала в аптеку. Использовала семь тестов разных производителей и на каждом из них появилось две полоски.

Кажется, внутри живота начали порхать бабочки. Я стану мамой. Невероятно. Я прижала ладонь к животу и на лице расцвела счастливая улыбка. Господи, хоть бы с малышом все было в порядке!

Несколько звонков, несколько отчетов, но работа не шла. Все мои мысли вертелись вокруг ребенка. Я начала делать пометки в блокноте, что нужно сделать в первую очередь, потом поняла что придется в квартире из кабинета переделать все под детскую комнату, а еще, скорее всего, перевезти маму из деревни в город, чтобы пока я буду на работе она могла сидеть с малышом.

Единственное, что меня тревожило — наш папочка. Ему уж точно не стоит знать об этой новости. Да и не думаю, что он обрадуется. Скорее всего попытается откупится, но мне от него ничего не нужно. Самое дорогое я уже получила.

Я решаю игнорировать его как и прежде, а через несколько месяцев, когда животик станет заметным, уйду в отпуск, а потом что-нибудь наверняка придумаю. В конце концов я всегда могу соврать, что ребенок Макса. Но сейчас ничто не должно вызвать в нем подозрений. Поэтому я принимаю его предложение на счет обеда. А еще, несмотря на то что я стараюсь не думать об этом, но после ухода Кирилла дома стало как-то… слишком тихо. Да и секс с ним был потрясающим, чего уж таить?

— Что значит ты порешала все с Мамаевым? — Царев выглядит злым и недовольным. Правда это нисколько не пугает меня, я наоборот — их всех сил терплю, чтобы не рассмеяться после его падения с велотренажера.

— Надавила куда надо и он отступил, правда от участия в тендере не отказался. Так что стоит ожидать какой-то подставы с его стороны, — я не выдаю настоящие причины того, почему Мамаев вдруг передумал требовать продать ему контрольный пакет акций. Кириллу этого знать не стоит. Точно не сейчас.

— Люба, ты с ума сошла? — он в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и кладет ладони мне на плечи. От такой его близости, от взгляда и от запаха его парфюма тело бросает в дрожь и мне безумно хочется прикоснуться к нему. — Я волнуюсь за тебя, приставил круглосуточно охрану, поднял на уши всех своих людей чтобы найти на Мамаева компромат, а ты идешь в обход мне, рискуя и собой и фирмой?

— Успокойся, Царев, я ведь не с игрушечным с пистолетом к нему ходила, — качаю головой, хотя признаться честно, в тот момент, когда чуть больше месяца назад меня похитили прямо с парковки, я очень сильно испугалась. — Подожди, что значит ты приставил ко мне охрану?

— То и значит, Левандовская. Представь себе, я за тебя волновался. Только не надумай себе чего там, это все в интересах фирмы. Ты ведь знаешь, что я еще не полностью вошел в курс дела, а без тебя все рухнет.

— Неужели великий Царев признает свою беспомощность? — я не могу удержаться, чтобы не съязвить, а вот признаться в том, что его внезапная забота приятна мне — не получается.