Любовь крестоносца

Мегги попыталась договориться с каким-то пассажиром, чтобы тот провел их на корабль, выдав за своих женщин. Мужчина принял Мегги за женщину, ищущую мужского покровительства и, прижав ее к своей груди, начал тискать ее грудь. Но возмущенная девушка влепила ему звонкую пощечину. Багровая Мегги уже начала что-то бурно объяснять нахалу, но бурное выступление англичанки остановила Радмила, мягко прикоснувшись к ее плечу.

— У нас есть одно предложение к вам, — обратилась она к учетчику, и в ее руке сверкнула золотая монета.

Глаза немолодого девонца жадно блеснули, и он предложил продолжить беседу в полдень, во время перерыва.

— Я уже нашла сундук, — говорила рыжая англичанка, — спрячемся, а когда будем в море, - вылезем. Не бросят же они нас за борт!

— О чем это вы тут договариваетесь? — тень от мощной фигуры шкипера упала на возбужденное раскрасневшееся лицо.

Молодые женщины вздрогнули, застигнутые врасплох на месте преступления.

— Мы только хотели посмотреть, как грузится ваш корабль, — неуверенно пролепетала Радмила.

Молодые женщины посмотрели в сторону бухты и увидели несущееся под всеми парусами судно. Оно выгодно отличалось от большого круглобокого нефа. Здесь не было многочисленных построек на палубе, очертания его были стремительны и грациозны. С правого борта в бирюзовую воду полетел когтистый якорь. Судно рыскнуло, качнулось, словно конь на привязи и замерло вдали от берега. Было видно, как моряки проворно спустили на палубу большой рей и стали скручивать парус. Радмила и Мегги многозначительно переглянулись.

Их мысли прервал хриплый голос учетчика:

— Не желают ли дамы продолжить переговоры?

— Дамы желают попасть вон на тот корабль, — резко ответила Мегги.

— О! Это даже легче, чем на неф! — воскликнул работник порта, — всего три стерлинга — и я обеспечу вашу доставку на его борт! Девушки радостно закивали головами.

— Но! — учетчик многозначительно поднял указательный палец к небу, — за последствия я не отвечаю. И мы друг друга не видели!

— Осторожно! — прошипел учетчик, и нога Радмилы неуверенно нащупала в темноте качающееся дно лодки. Было совсем темно. На черных невидимых волнах утлая лодчонка то взмывала вверх, то, скребя бортом по обросшей ракушками стене причала, проваливалась в бездну. Девушке стало плохо от нещадной качки, но она вспомнила слова старого боцмана и напрягла все свои силы. Огоньки далекого галеона то и дело скрывались за набегающей с моря волной. Шипенье пены и плеск воды заглушали скрипы уключин. Подруги обнялись и затихли на корме.

— Все будет хорошо! — рука Меган сжала ее запястье, — иначе я этого крючкотвора задушу!

Да, все было в порядке. Галеон не ушел сразу в море, а опять встал на якоре в бухте. Ждали важное донесение. И все они знают, эти портовые. Даже учетчик был уверен, что судно не сразу уйдет к далеким берегам Палестины.

— Вот сволочь! — гневно подумала Мегги, когда ей показалось, что помогающий ей забраться на палубу галеона с борта лодки матрос слишком усердно выполняет свои обязанности. Но вслух она ничего не сказала, и путешественницы спустились под покровом ночи в самый угол темного трюма. Подруги уселись на дерюгу, подстеленную прямо на палубу в уголке между мешками и затихли. Трюм галеона был пропитан запахами смолы, пеньки, которые перемежались с многочисленными запахами товаров, окружающих девушек. Рядом поскрипывали от качки большие бочки, испускавшие острый запах соленой рыбы. Спиной они уперлись в мягкие мешки, наверное, с пушниной. Где-то рядом пахло воском.

— Может быть, галеон прибыл из Нарвы, — подумала Радмила.

Слышно было, как гудели на ветру снасти, как шелестела за бортом вода, и плескались волны о борт корабля. Девушки долго ждали, когда послышится звон якорной цепи, возвещающей об отплытии, да так и уснули, прижавшись друг к другу. На повороте у скалы Бишоп бортовая качка усилилась, и галеон резко лег на борт. Мешки и бочки немного съехали в сторону, и девушки проснулись. Где они? Как далеко уплыли от Плимута?

— Лучше посидим подольше, — шептала Мегги, — а то вернутся и высадят нас.

Радмила кивала, хотя ноги ее затекли, и безумно хотелось выйти на палубу. Сквозь щель в крышке трюма была видна полоска голубого неба, и утреннее солнце пробегало своим лучом по мешкам и бочкам. Вдруг глухой удар в борт потряс все судно, и капельки брызг попали даже в глубину трюма.

— Начинается шторм, — подумала Радмила. Она была уже знакома с некоторыми сторонами морской жизни.

С этого момента качка стала более резкой и регулярной. Подруги прижались друг к другу и старались остаться незамеченными, хотя в желудке уже начинало урчать, и спины ужасно затекли.

— Ты как хочешь, а я пошла, — прошипела Мегги через час и, несмотря на протесты подруги, двинулась к лестнице.