Любовь литовской княжны

– Все расскажу тебе с радостью, чадо, – спокойно кивнул старик. – Но должен заметить, ты выглядишь усталым. Вестимо, прибыл сюда издалече? И во первую голову, вестимо, умылся, переоделся, очистил тело? А также пришел в храм божий и очистил, освежил душу свою? Исповедался и причастился к дарам Божьим… Верно?

Внезапное молчание паренька подсказало смуглому священнику, что он ошибается.

– Пойдем со мной, – просто поманил княжича старик и повел к алтарю.

– Это кто? – подобравшись к примолкшим попикам, спросил Пестун.

– Киприан, митрополит русский и литовский, – полушепотом ответили те и перекрестились. – Суда тут ожидает и сведения с кафедры.

– За что?

– Дык они с митрополитом Пименом вдвоем на одном месте оказались. Но у Пимена золота больше, он свое епископство отстоит.

– Втроем, – поправил русобородый попик. – На сем месте еще и митрополит Митяй числится, коего великий князь Дмитрий в сей сан возвел. И как они со всем этим разбираться станут, неведомо…

Тем временем княжич Василий, сих хитростей не зная, ступал вместе со словоохотливым стариком к ярко освещенному из слюдяных окон распятию.

– Помнишь ли ты, в чем состоит подвиг Господа нашего, Иисуса Христа? – спросил паренька святитель.

– Он принял мученическую смерть на кресте, – ответил паренек.

– Нет, чадо, все совсем иначе, – покачал головой старик. – Вспомни, что на небе есть Бог! Он един, Он всемогущ, Он всевидящ и справедлив. И еще – Бог есть любовь. Он любит всех нас, своих детей. И вот какая выходит несправедливость… Он видит, как его любимые дети в жизни своей оступаются и совершают ошибки. И как воплощение справедливости, Бог обязан сурово карать смертных за любые прегрешения! Но как любящий отец, Он жалеет неразумных чад своих. Долг справедливости долгие тысячелетия боролся в нем с любовью, и сия беда на протяжении вечности казалась неразрешимой! Однако же десять веков тому назад Всевышний нашел выход. Он породил сына и послал его на землю. И сын Его принял на себя все грехи человечества и, искупая грехи сии, принял от рук людских смерть мученическую на кресте! И вот тут, – вскинул палец митрополит Киприан, – Бог получил возможность прощать! Прощать, ибо грехи, свершенные смертными, уже искуплены его сыном. Коли человек искренне раскаивается в своем проступке, понимает ошибку свою, готов ее искупить, он может избежать кары и получить от Всевышнего прощение. Но вот ведь незадача, чадо. Ты, конечно, вполне можешь сам, своей волей и желанием возносить Богу молитвы. Сколько пожелаешь, когда пожелаешь и где пожелаешь. Но ты не в силах простить сам себя! На это есть воля Божия и Его милость! Вот поэтому и существуем мы, скромные служители Божии, назначенные свыше принимать раскаяние грешников. Следуя заветам Господа нашего Иисуса Христа вот уже десять веков, с самого его появления, мы чтим его заветы и соблюдаем надлежащие для искупления грехов и очищения души правила. Ты понял, о чем я говорю, чадо мое?

– Кажется, да… – неуверенно кивнул Василий.

– Коли так, чадо мое, – перекрестил его митрополит, – то я готов выслушать твою исповедь и именем Бога совершить отпущение вольных и невольных грехов твоих, буде сие возможно и ты проявишь свое искреннее в них раскаяние. Рассказывай, как давно ты подходил к причастию, где сие случилось и в каких поступках, свершенных за минувшие дни, ты раскаиваешься?

Княжич склонил голову, перекрестился и заговорил…

Внимательно выслушав долгий рассказ паренька, святитель кивнул:

– Что же, дитя мое. Великих и непростительных грехов я за тобою не вижу, а для искупления малых проступков налагаю на тебя епитимью в виде посещения горы Голгофы, на каковой принял мученическую кончину сын божий, и поклонение его могиле. Раз уж ты добрался в сии святые земли, чадо мое, то посещение подобного места очистит твою душу и смоет дурные помыслы куда лучше, нежели молитвы и дары любым храмам и монастырям. И если ты пожелаешь, я готов пройти сей благостно-скорбный путь вместе с тобой…

* * *

Доброжелательные речи митрополита Киприана, исповедь и причастие, посещение могилы Иисуса[14] произвели на наследника московского престола благотворное влияние: он перестал злиться и на время забыл о неведомо куда пропадающем в Царьграде русском золоте…

Однако об этом не забыл святитель и по возвращении в город от горы Бейкоз велел лодочнику остановиться в стороне от главного порта, у стоящих примерно посередине приморской крепостной стены причалов. Когда путники высадились в сем неожиданном месте, Киприан провел княжича со свитой через небольшие, низкие двустворчатые ворота – и сразу за ними странники увидели огромное кирпичное здание, прямоугольное, с простенькой двускатной крышей, крытой черепицей. При всей простоте облика оно, однако, превышало размерами весь московский великокняжеский дворец со всеми его пристройками и службами – причем высотою превосходило жилище русского правителя почти вдвое, да вдобавок имело по всем стенам высокие окна с медными переплетами, а также вычурные полукруглые приделы, с колоннами, балясинами и портиками.