Любовь литовской княжны

Княжич сошел на ушкуй, сел плечом к плечу с девочкой, и Софья ощутимо прижалась к нему, взяла за руку, крепко сжала пальцы. Они немного помолчали. И для того, чтобы хоть как-то завязать разговор, княжна спросила:

– Скажи мне, отважный путник, что удивило тебя в Персии больше всего?

– Теплые полы, – после короткого раздумья ответил Василий. – В своих домах персы часто делают теплые полы и даже теплые лежанки. А еще они вкапывают в банях большущие купели, и тоже с подогревом. А в больших банях сооружают целые пруды, в которых можно даже плавать!

– У меня тоже есть такой пруд, – кивнула головой влево Софья. – Там, за камышами.

– Это верно. Твоя купель мне понравилась больше персидской. Ты часто в ней купаешься?

– Ты для чего спрашиваешь, охальник?! – с силой толкнула его в бок девочка и сама же рассмеялась.

– У них самые невероятные колодцы, – поспешно сменил тему княжич. – Есть каменные. Это просто глиняные ямы, поверх которых навалены каменные груды. И в сих ямах неведомым образом постоянно появляется вода. Наверное, какое-то колдовство. А еще есть колодцы-кяризы. Они похожи на наши, но прокопаны к подземным ручьям, которые текут, подобно нашим рекам, но только в земных глубинах. И ты знаешь, персы и османы торгуют водой! Там у каждой реки, каждого ручья и каждого канала есть хозяин. Если смерд желает полить свои огороды, он должен заплатить за какое-то время, и тогда ему разрешают отвести воду на свою пашню на день или два. Или на несколько часов.

– А у дождей там хозяева есть? – положила голову ему на плечо девочка.

– Они случаются там настолько редко, что никто не успевает прибрать ливни к рукам.

– Жаль… Но по поводу рек придумка интересная… – прошептала Софья.

Она слушала речь паренька, не особо вникая в слова, и ощущала, как внутри исчезает боль и холод, как развеивается тоска и грусть, как светлеют мысли и желания. Как на душе становится все теплее и легче…

Княжна понимала, что это не навсегда – но боялась спросить, на сколько еще дней останется здесь юный красавчик из далеких полумифических земель.

И тут она внезапно вспомнила о самом главном! О том, что все еще не поздно изменить! Что княжича можно оставить здесь рядом навсегда! Достаточно лишь завершить начатое давеча колдовство. Ведь всего-то сделать и осталось, что отпробовать хотя бы по нескольку глотков из общей фляги, залитой темно-красным терпким вишневым вином, скрадывающим все посторонние привкусы.

Софья подняла руки к груди, крепко сжав кулаки, распрямила спину и передернулась:

– Надо же, камыши вокруг, а ветрено…

– Ты озябла, княжна?! – Василий схватился за плечи… Но на них не было ничего, чтобы снять и накинуть девочке на спину.

– Нет, все наоборот, – покачала головой Софья. – Жарко, да еще и ветер сушит. В горле пересохло.

– А-а-а… – Василий порывисто приподнялся.

– Ничего нести не надобно, княже. Лучше проводи меня до моих покоев, – предложила юная чародейка. – У меня там припрятано немного вина. Вишневого, моего любимого. Хочешь попробовать?

Девочка, ничуть не сомневаясь в ответе, разжала один из кулаков и положила ладонь на его руку.

– С радостью! – горячо выдохнул паренек. Тут же спохватился, потряс головой и поправился: – Я хотел сказать, было бы интересно узнать твой вкус… В смысле, твой любимый вкус… То есть любимый вкус твоего вина…

Василий совершенно запутался и умолк.

Софья спрятала лицо в ладони и звонко засмеялась. Подняла веселое лицо, глубоко вздохнула.

– Ты такой забавный, княже! С тобой никогда не скучно. – И она снова протянула ему ладошку: – Так ты подашь мне руку?

– Господин, господин! – застучали по причалу частые шаги. – Как хорошо, что я тебя нашла! Там Копуша и Пестун дерутся! Скорее, господин, скорее!

– Дерутся?! С какой стати! – Василий Дмитриевич посуровел, пожал ладонь княжны: – Извини…

Выпрямился, одним прыжком поднялся на причал и вслед за Зухрой поспешил к замку.

– Проклятье, выдра тебе в печень! – в сердцах выдохнула княжна, глядя им в спины. – До чего же не вовремя! Уже второй раз как специально подгадывает…

Оставшись без спутника, Софья посидела еще немного, а потом сама выбралась из ушкуя и тоже отправилась к замку.

Княжич тем временем поднялся к королевским покоям, толкнул дверь в горницу прислуги… И увидел мирно сидящих бок о бок холопов, вычесывающих овчинные душегрейки, купленные в османских землях еще в начале зимы.

– Вы чего, дядьки? – спросил он.

– Чего? – не поняли Копуша и Пестун.

– Зухра сказала, что вы деретесь!

– Да так, потолкались чуть-чуть в шутку, – переглянулись мужчины.

– Я так испугалась, так испугалась! – выдохнула невольница.

– Из-за чего толкались? – все же спросил княжич.

– Вестимо, Василий Дмитриевич, оберегать тебя тут не от чего, – покосился на Копушу старший дядька. – В путь пока не трогаемся. Отчего бы нам тогда святилище здешнее не посетить? Помолиться, требы положенные принести, за путь спокойный богам поклониться, покровительства на будущее испросить. Пива выпить…

– И в чем спор? – все равно не понял Василий.

– Дык… – опять переглянулись холопы, – засомневались мы, отпустишь али нет?