Любовь меняет все

Колдер закрыл глаза и опустился с головой под воду. Вот так бы взять и отгородиться от всех. Но нет, Дейдре не оставит его в покое. Ее постоянные попытки его поддеть, ее глумление и сарказм держали его в непреходящем напряжении. Ее красота не давала ему расслабиться, заставляя пребывать в состоянии постоянного возбуждения, а ее остроумие, надо признаться, поддерживало в нем неослабный интерес. И все это вместе очень мешало ему сохранять почтительную дистанцию и прохладу в отношениях, которые так выручали его все прежние годы.

Поздно вечером приняв ванну, Дейдре не спешила ложиться в огромную кровать под шелковым балдахином. Она сидела у камина в ночной рубашке и пеньюаре и расчесывала волосы. Надо признаться, уходящий день стал одним из самых худших дней ее жизни, а ведь в ее жизни плохого было куда больше, чем хорошего!

Дейдре чувствовала изнеможение, но спать все равно не хотелось. Снова и снова она задавалась вопросами о том, стоила ли овчинка выделки. И вообще, во имя чего она борется? За что? Из-за чего весь сыр-бор? Может, проще взять и прекратить войну? Смогут ли они с Колдером заключить мир? Неужели они мало причинили вреда друг другу?

В двери напротив тускло поблескивала бронзовая ручка. Эту дверь Дейдре ни разу не открывала. Взгляд ее непроизвольно раз за разом падал на эту дверь. Она по праву требовала от него пойти на уступки, измениться, но, возможно, ей и самой стоит пойти на определенные уступки?

Не дав себе времени на то, чтобы передумать, Дейдре подошла к двери, повернула ключ в замке. Дверь открылась, и перед глазами ее открылась сцена, от которой у Дейдре захватило дух.

За окном стемнело, и в комнате не горело ни одной лампы, ни одной свечи. Свет шел только от мерцающих в камине углей. Мебель темного дерева растворялась в сумраке, и лишь кровать с белоснежным бельем, на котором, как на экране, отражались сполохи огня, была единственным ярким пятном в полумраке. Словно остров посреди моря.

И посреди этой широкой кровати, раскинув руки, спал Колдер. Он был похож на уставшего рыцаря, сбросившего латы. Дейдре пожирала его голодным взглядом. Расслабленное во сне, его тело было поджарым и гибким. Как хотелось ей погладить его по мускулистой груди, по впалому животу и даже пойти дальше, вернее сказать, ниже, вдоль устремленной вниз стрелы из темных завитков…

Колени ее тихо стукнулись о деревянное основание кровати. О, боже! Она, оказывается, прошла через всю комнату к кровати и не заметила этого! Дейдре стояла, не шевелясь, боясь, что Колдер вдруг проснется и увидит, что она смотрит на него…

Дейдре закрыла лицо руками. Вот так гораздо лучше. Теперь, если он проснется, то не подумает, что она вуайеристка или распутница, а между тем стоит немного сдвинуть указательные пальцы в сторону больших, и все прекрасно видно.

Не исключено, что, проснувшись и увидев тебя у своей постели, он не рассердится, а, наоборот, обрадуется. Ты бы обрадовалась.

Ну, да. Хотя кто на кого больше злится? Она на него. Нет, пожалуй, все же он на нее. Он ведь сам сказал, что не желает ее больше видеть.

Колдер пошевельнулся во сне, вытянул одну ногу. Дейдре не сводила глаз с его бедер. Все его тело покрывал равномерный загар. Как такое возможно? Он что, плавал голым в каком-то водоеме у себя в имении? Дейдре представила себе Колдера плывущим голым по озеру в солнечный день. И вот он увидел ее, поплыл к берегу, и вот уже он идет, рассекая воду, и солнце играет на бугристых мышцах, и он улыбается ей…

Стоп! Колдер не улыбается. Никогда.

И никогда не будет, если она распишется в своей беспомощности. Рано сдаваться. Как бы трудно ей ни было, Дейдре знала, что делает. Колдер должен усвоить урок. Дейдре уже усвоила тот урок, что он преподал ей… по крайней мере, надеялась, что усвоила.

И теперь ей предстояло проявить стойкость, дожидаясь, пока Колдер поймет, что от него требуется. Дейдре решительно развернулась и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Один взгляд не считается, если никто не смотрит.

Ради бога, Колдер, влюбись в меня поскорее! Долго мне не выстоять!

Глава 29

На следующий день Колдер не появился за завтраком, хотя Дейдре пришла вовремя и одетая в скромное платье, в точности как он велел. Ела она в одиночестве, поскольку Мегги наотрез отказалась спускаться к завтраку. Девочка лишь апатично смотрела на огонь или в окно своей спальни. Дейдре очень за нее переживала. Она боялась, что дух леди Маргарет сломлен, и уже навсегда. Дейдре понятия не имела, как вернуть Мегги веру в себя и радость жизни, и потому она решила, что бойкая, никогда не унывающая Патриция справится с этой задачей лучше, чем Дейдре, у которой самой хватало поводов для уныния. Дейдре покинула спальню девочки, когда Патриция рассказывала уже третью по счету страшилку о своих многочисленных братьях и сестрах.