Любовь моя

– И тем самым будто искупал, снимал с себя грех разрушения семьи, – опередила мнение Ани Инна. – Уж что-что, а говорить проникновенно он умеет. Профессия обязывает. Я цепенею от «светлого всепоглощающего чувства чистого умиления»! Священник говорил, что брак – Божья благодать, способная освятить и возвысить человеческие привязанности. Так почему же он – со своим-то самомнением! – не сумел свой брак ни освятить, ни возвысить. Я бы такого за шкирку и за порог.

– Дома или церкви? – уточнила Аня.

– И того и другого.

– Согласна.

– Вы слишком предвзяты, – хмуро отреагировала на слова подруг Жанна.

– Я, может быть, для тебя недостаточно умна и гротескно категорична, но все равно не отступлюсь от своего мнения. Семья и ее счастье строятся на любви, браке и компромиссах. И на взаимопрощении, в конце концов.

Аня не дождалась ответного хода Жанны.

– Кто-то сказал, что праведная жизнь бессознательна. А я как задумаюсь… – вздохнула Аня.

– Видно попадья тоже задумалась, – заметила Инна.

– Значит, не крепко она утвердилась в религии, раз безропотно отпустила мужа и концы обрубила, – сказала Жанна.

– Нет, вы только послушайте ее! Поп ушел из семьи, а она попадью винит! Тебе религия мозги иссушила? А если бы он такое сотворил с твоей дочкой или внучкой, кого бы ты защищала? – поднялась на дыбы Аня.

– Отсутствие такого мужа в жизни бывшей попадьи обернется для нее отрадной передышкой и последующим осознанием свободы от деспотизма, – сказала Инна. – Имею опыт.

– Нужна ли ей эта свобода? – засомневалась Жанна.

– Она свое слово уже сказала. А поп, ты думаешь, не пожалел о своем промахе? – спросила Аня.

– Пожалел? Такие типы, даже заботясь о ребенке, сначала думают о себе и жалеют себя.

– Я не могу уйти от ощущения, что тут ты густо перебираешь, перегибаешь палку, – забухтела Жанна, отворачиваясь к стенке. – Священник сухо и строго растил себе смену.

– Старшая дочка нашей однокурсницы Люси-маленькой в Москве перенесла две операции на сердце. Люся два года не выходила из больницы, работала нянечкой, а ее муж в это время дома растил младшеньких. И в заслугу они себе этот труд не ставили, долгом родительским его считали. А этот… возносит себя, – упрямо стоит на своем Аня.

– Пока моя подруга Тоня боролась за жизнь и здоровье сына, ее муж требовал от нее максимального внимания к себе, но и этого ему было мало. Он еще и любовницу завел.

– Степень подлости, как и степень благородства у всех разная. – Это Лена не выдержала.

«До боли знакомое… изящество и завершенность формы мысли. Голос флейты слышен при любом звучании оркестра», – удовлетворенно отметила внутри себя Инна.

После паузы разговор продолжила Инна:

– Мне кажется, этот герой-священник символизирует истинно русский характер, который не спрячешь и под сутану.

– В какой его части? – настороженно попросила уточнить Жанна.

– Необыкновенно смелый размах, как правило, не сообразуется с личными и бюджетными возможностями, – рассмеялась Инна.

– Промахнулась. Церковь, как я поняла, он все же построил! – в сердцах сказала Жанна. Видно она восприняла слова Инны как покушение и на свое религиозное чувство.

– Хвала ему за это. Но Инна, говоря о личных возможностях, имела в виду душевные качества, которые должны в семье проявляться. Непролитые слезы ребенка важнее построения символа веры, – объяснила Аня. – Помнишь, у Достоевского?

– У тебя разум тонет в эмоциях. Ненавижу нетерпимость в любых проявлениях, чем бы ее ни оправдывали, – сказала, будто отчитала Аню Жанна.

– Ненавидишь? Это и есть проявление нетерпимости, – подловила Инна Жанну.

– Да, я зациклена на несчастных детях. Я же сама детдомовская и работаю с детдомовцами. Жалость к ним у меня в крови, – не приняла Жанниной критики в свой адрес Аня.

– И все-таки тот священник – деловой человек. Он направляет свою энергию на конкретное дело, – снова вступилась за героя книги Жанна.

– На вознесение себя направляет. Ты его еще в святые определи, – упрямо затвердила свое несогласие Аня. – Во имя чего этот священник успокаивает, внушает, «излечивает»? Для денег. Ритины герои бесплатно помогают заблудшим душам, ради исправления их исковерканных судеб. Помощь должна быть незаметная деликатная ненарочитая. А делать добро людям и держать в уме, сколько денег получишь от них на храм – для меня, звучит более чем странно, неприятно и аморально. Это напомнило мне историю с дочерью моих знакомых.

– Рассказывай, – повелела ей Инна.