Любовь моя

Я прочла в обсуждаемой нами книге, что у нерелигиозного человека отсутствует понятия греха. Неправда! Глупость несусветная! Что такое хорошо и что такое плохо нам вкладывали в головы с раннего детства. Я также не понимаю в ней фразу: «Дух Божий там, где свобода». Жанна, я уверена, что и ты мне ее не разъяснишь. И еще: голубь – грязная птица. Зачем ее сделали символом чистоты в вере, а потом, наверное, уже по привычке, и символом мира? По незнанию? Но это мелкий вопрос. А вот что есть дух – глобальный. Знает ли ответы сам автор?

Подобных вопросов много. Например, ученые мечтают создать искусственного человека. Но прежде надо понять кто мы, что из себя представляем? Может, такая попытка – вызов Богу? Тогда сразу возникнет масса этических проблем. Не уйдет ли из «нового» человека божественный смысл, его человеческая суть, не станет ли он неуправляемым животным? И синтезирование новых геномов опасно. Есть предположение, что даже когда доктор оперирует или лечит человека, он залезает в душу больного.

– Когда припечет, священники тоже ложатся под нож хирурга. Жить-то хочется. А ты предлагаешь ждать одобрения церкви на каждый научный эксперимент? Тогда наука никогда не сдвинется с мертвой точки, – с усмешкой заметила Инна.

– Я понимаю духовность не в мистическом смысле, это то, что человек накопил в себе за миллионы или даже за миллиарды лет своего развития. А нам теперь хочется научиться переносить на дискету духовность одного человека и передавать ее другому.

Что есть природа человека? Он царь природы или ее часть? Как в нем зарождаются чувства? Они – химические реакции или что-то иное? Генный набор у людей мало отличается, так почему мы такие разные? Значит, одни проявления нашего организма связаны с генами, а другие с воспитанием? – продолжила Аня бомбардировать подруг вопросами.

– Человека отличает язык, осознание себя, рефлексия, способность познавать природу и делать выбор, – предложила Ане стандартный набор качеств Инна.

– Аня, ты хотела бы жить вечно? – спросила Жанна, чтобы уйти от Аниных «выступлений».

– Дряхлой никчемной старухой? Это скучно и безнравственно. Я мечтаю находиться на этом свете до тех пор, пока способна жить активно. Даже животные это интуитивно «понимают». В одной научной лаборатории создали крысам рай, так восемнадцать процентов питомцев все равно пытались вырваться на свободу. А вот пожить немного дольше отведенного мне генетикой срока я была бы не против. Я читала об интересном эксперименте над грызунами. Мышке в голову вживили кусочек мозга крысы, и она прожила с ним в три раза дольше, потому что срок жизни крыс много длиннее. Я не доживу до революционного скачка в этом направлении науки, но этот опыт обнадеживает. Возможно, ближайшим поколениям людей повезет больше.

«Лена одним только своим присутствием влияет на качество нашего спора», – подумала Инна, а вслух сказала:

– Я считаю семью, школу и положительное окружение лестницей духовного восхождения личности. Даже из ребенка с ограниченными возможностями и способностями можно воспитать духовно полноценного человека.

– А для меня теперь учитель – Бог. Христос – наш первый воспитатель.

– А до Христа люди дураками жили? Неизвестно сколько до Него возникало и погибало великих цивилизаций. Все они стремились к невозможному: остановить время или остаться в веках величественными памятниками, рвущиеся в небо. Но время неумолимо и безжалостно… – насмешливо заметила Инна.

– Может, и потопов было несколько? И Ноев ковчег был многоэтажным? – неожиданным образом отреагировала Аня.

– Археологи находят следы высокоразвитых культур за много тысячелетий до нашей эры. Люди до морально-нравственных законов доходили своим убогим умишком и без Христа. Не убий, не навреди… Только не все выполняли. Религию придумали умные, но хитрые люди себе на пользу. И сейчас я наблюдаю монополизацию церковью нравственных ценностей и стремление властвовать над душами людей. В школу стремятся проникнуть… на фоне расширяющегося мракобесия. Такова их первоочередная задача? Только свободно и сознательно принятая, не навязанная вера крепка. Может, и вопросы образования у нас теперь будет решать церковный Совет? Длину юбок в школах измерять станут, брюки отменят, платочки на головки девочкам повяжут, чтобы они чувствовали себя не только школьницами, но и рабынями Божьими? И тогда дети вместо библиотек побегут в храмы? Может, еще введут всеобщую подушную десятину? Ой, я уже слышу гневные проповеди сильных мира сего! – рассмеялась Инна.

– И тогда уж нам будет не до смеха, – заметила Аня. – Не скрою, испытываю опасения. В России уже тридцать восемь тысяч храмов. Скоро их будет больше, чем школ? И все они денежки из народа тянут. Я не хочу возвращаться в то далекое прошлое… Я стремлюсь сохранить в себе и в моих подопечных детях все лучшее, что было в моей молодости.