Любовь моя

– А я об уровне обучения. Допустим, купили мы за границей самую современную технологию. А кто ее поймет, изучит и будет эксплуатировать?

– Так нам и продадут самое современное! Старье подсунут, уже негодное для себя нам спихнут, – усмехнулась Жанна.

– Выкрутилась. А как самим новое создавать, не изучив старой основы? – спросила Инна.

– Все равно не стоит всем давать высшее образование. Новая экономика не заинтересована в унифицированных специалистах. Их в ближайшее время заменят роботы. Теперь науке и производству необходимы только мыслящие уникально, гибко, не стандартно. Таланты надо искать, а найдя, жестко заставлять детей учиться тому, к чему у них есть склонность: подталкивать, развивать. Надо готовить профессионалов, – ответила Жанна.

– А не с любовью, с подходом и доверием? И это говорит бывший педагог! Я считаю, что всем нормально соображающим и истинно желающим надо давать образование! Только качественное. Приведу исчерпывающий пример. Тушили летчики пожар. Низко опустились над лесом, чтобы точнее вылить свои сорок тонн воды, а мотор самолета в горячем дыму и пару захлебнулся от недостатка кислорода. Летчики не смогли высоко взмыть и врезались в сопку. Люди погибли. Пожарнику тоже надо знать физику, химию и азы медицины. Одними инструкциями даже в обыденной жизни, а тем более в критических ситуациях не обойтись, – твердо заявила Инна. – Мы образованнее наших стариков, а наши внуки – менее, чем мы. Парадокс. Обидно. Хорошее образование означает еще и более высокий уровень культуры в стране, и, естественно, более высокий уровень притязаний. Сталевара и повара надо тоже не только учить варить требуемый продукт, но и понимать, ценить и любить жизнь во всей ее красоте и разнообразии. Наша страна нам дала такую основу, что мы до сих пор от нее имеем дивиденды.

– Чтобы не тянуло к бутылке и не хотелось почесать кулаки? Перья распушила! Так это вопрос воспитания, – заметила Жанна.

– Я иногда ради любопытства захожу в местный педвуз на физмат и сравниваю, что там было, с тем, что есть сейчас. Сначала у них из обучения мастерские убрали, теперь приборы не закупают. Чему может научить своих учеников учитель, который сам не держал в руках ни дрель, ни паяльник, никогда не измерял напряжения в сети и не испытал радости от удачно проведенного эксперимента? А когда я обратилась с этим вопросом к депутату, он ответил: «Это не технический вуз». «Но прививает любовь к технике учитель!! Следующим ученикам, которых будет обучать этот, с позволения сказать, специалист до ухода на пенсию, трудно будет найти утерянную нами ниточку», – возразила я. Но не была услышана, – раздраженно сообщила Инна.

И Аня пожаловалась:

– Я как-то пришла в школу, где работает мой бывший ученик. Она котируется в нашем городе в числе лучших. А у них кабинет труда в сто раз хуже того, что был в моем послевоенном детстве в деревенской школе! И учителю было передо мной стыдно. Он смущался, мялся, говорил, что он бы со всей душой, но деньги…

Теперь на уроках труда школьники не получают практических навыков, только лекции пишут о пользе труда и как надо работать. А мы в детстве в каждой четверти какую-то новую вещь своими руками делали и гордились своим умением. И родителям некогда приучать детей к труду, и «Домов пионеров» теперь нет, чтобы увлекать детей чем-то интересным. Что должно быть стимулом в привлечении ребенка к работе? Любопытство, любовь, мечта? А у взрослых? Деньги, тщеславие?..

Нынешние ученики даже на физкультуре изучают теорию, вместо того, чтобы разминаться, приобщаться к спорту. И это при том, что детский сколиоз бьет все рекорды. Что из них вырастет? Как-то вывели старшеклассников на спортивную площадку – я мимо этой школы в магазин хожу – жуткое зрелище: вялые, сутулые, безразличные, на лицах скука. Я писала об этом в разные инстанции, только кто меня станет слушать? Если бы это кому-то было выгодно, тогда, может, и сдвинулось бы что-то в положительную сторону.

Мои лучшие ученики, которых я обучала в обычной школе, уехали на Запад, не воспитав себе смену. А у них должно быть чувство социальной ответственности. Не привелось? Растворилось в завышенных потребностях? Обидно! Я уже стара для молодежи, смотрю на них снизу вверх, проецирую их взгляды на себя и не понимаю. И они не хотят меня воспринимать, брать в расчет мой опыт, начинают права качать. Им, видите ли, одной учебы мало, они еще и развлекаться хотят. А для меня в их годы была бы физика и математика… – вздохнула Аня. – Но они отчасти правы. Жизнь-то поменялась.

– Я довольна результатами своей работы. Многие мои ученики пошли в учителя и в другие вузы, – похвалила себя Жанна.

– Только все ли работают по специальности?

– Не моя в том вина.

– Надеюсь, религией ты занялась всерьез уже будучи на пенсии? – тоном следователя спросила Инна.

– Надейся. – Жанна отфутболила в пространство неопределенности вопрос Инны.

– А вот Екклесиаст утверждал, что знания приумножают печали, – сказала Аня.

– Он, наверное, подразумевал знание своих грехов, – рассмеялась Инна.