Любовь моя – рыбалка

Прошу напарника то убавить тепло из печки, то открыть окна. И удивляюсь, почему приятель так комфортно себя чувствует. А он расстегивает куртку — под ней только черная футболка, Я глазам не поверил (ведь за бортом минус пятнадцать) и выразил удивление в крайне экспрессивной и не вполне литературной форме. А товарищ смеется и говорит, что это не футболка, это термобелье, которым он пользуется чуть ли не круглый год.

«Я, Вань, такую же хочу!», — воскликнул автор этого текста и назавтра заказал комплект термобелья, который так грел душу и тело моего приятеля. С тех пор я перестал напоминать кочан капусты, стал чувствовать себя легко, свободно и комфортно и качество рыбацкой моей жизни резко улучшилось.

Рыба лох

Есть такая рыба — лох. Водится она на всей территории России и за ее пределами. А недавно я узнал, что ловят ее сетями, да не простыми, а электронными. Кто подумал, что я пьян, обкурился или в бреду, тот сильно ошибается.

Описываю способ ловли лоха. Вам звонят по телефону представители фирмы по подбору рабочих кадров и предлагают подзаработать. Удаленно, по интернету, два-три часа в неделю. И за это на вашу карту капнет от трех до пяти тысяч. Многие соглашаются на халяву, и тут их связывают со «специалистом» фирмы, который предлагает по скайпу настроить сервисы для будущей работы. А чтобы помочь с настройкой, предлагают в скайпе нажать кнопку демонстрации экрана. При этом вам напоминают о мерах предосторожности, чтобы не попасть в сети мошенников. И все это пересыпают комплиментами, мол, какой вы сообразительный и умный товарищ.

Когда скайп открыт, вам предлагают через браузер компа войти в ваш банк и указать там номер карты, на которую прольется золотой дождь. Но при этом, цитирую, «ни в коем случае не произносите номер карты вслух и даже не шепотом (безопасность превыше всего!)»

Когда номер введен, вам придет СМС-уведомление с паролем, который вы тоже тайно забиваете в положенное поле…

Которое тут же превращается в поле чудес в стране дураков, а вы же превращаетесь в рыбу лоха, попавшую в сеть. Лох выпотрошен, икра изъята, рыбалке-сказке конец, а кто клюнул — молодец (по мнению лохотронщиков).

Тем, кто не совсем понял смысл фокуса, придется объяснить, что, нажав в скайпе кнопку демонстрации экрана, жертва открывает на обозрение лохоловов все свои тайны: номер карты, пароль, и выметанная им икорка уплыла в места не столь отдаленные.

ГЛАВА 3

Ностальгическая

День рождения рыболова

Некоторые представители мужского пола гордятся, что стали мужчинами в пятнадцать лет, купили машину в двадцать, квартиру в двадцать пять. А я горжусь тем, что стал рыбаком в четыре года.

В середине мая, на мой день рождения, старший брат Саня сделал мне подарок — взял с собой на рыбалку, и мы отправились на Хопер.

Кто не знает, скажу пару слов о нашей реке. В уже далекие советские времена писали, что Хопер — одна из красивейших малых рек с самой чистой в Европе водой. Сейчас в это трудно поверить, но это похоже на правду. Я сам вплоть до 70-х годов без страха и сомнений пил из Хопра воду, рыбача или отдыхая на его берегу. Помню, как пацаном не раз становился на карачки у кромки воды и бычком пил вкусную хоперскую водицу.

В наше же время только с большущего будуна кто-то может отважиться на это. Да и красотой Хопра можно насладиться разве что в высоты птичьего полета, так как при ближайшем рассмотрении взгляду открываются картины, далекие от эстетического идеала: все берега устелены ковром из пластиковых и стеклянных емкостей и прочим цивилизационным выхлопом.

И рыбы когда-то в Хопре было немерено, а если мерено, то локтями и саженями. Сейчас же мера другая — палец или, в лучшем случае, ладонь. Хотя бывают и приятные исключения…

Балашовские мальчишки в те далекие времена ловили рыбу в черте города, на Стекляшке. Такое название место получило из-за того, что весь берег здесь был усыпан битым стеклом. Зеленые, желтые, белые осколки высыпались прямо к воде рабочими пивного завода, красные кирпичные стены которого красовались на самом краю высокого берега. И оттуда, сверху, стекал ручей, который одуряюще пахнул солодом и забродившим зерном. Нам, пацанам, очень нравился этот запах, но еще больше его любили плотвички, густерки и синьгушки, которых мы называли секлёй.

В том месте, куда впадал ручей с бурдой, мелочь буквально стаяла стеной, кипела, как кипит толпа не опохмелившихся мужиков у пивного ларька. А на берегу, тоже стеной, плечом к плечу стояла пацанва с самодельными удочками из орешника. Бамбуковые удилища были в то время недосягаемой роскошью, и не каждый счастливец этого богатства рисковал выйти с ним в люди. Запросто могли «отшибить».

Мой брат был крупногабаритным малым и отвоевал себе место под солнцем, то бишь у ручья. Он сунул мне в руки свою удочку и объяснил, как ловить: «Смотри, хлеб шариком скатал, на крючок насадил, забросил и смотри на поплавок. Он у нас лежачий. Встанет колом — подсекай, поведет — подсекай. Понял?»