Любовь-морковь и третий лишний

Через некоторое время Раиса стала домоуправом, а муж ее помощником. Настя очень любила родителей и гордилась ими. В их доме жили разные люди, был среди них даже самый настоящий генерал. Но какой толк в крупных звездах на погонах, если ты пьяница и дебошир? А папа Насти спиртного капли в рот не брал и частенько помогал еле передвигающему ноги военному доковылять до квартиры.

В общем, детство Насти было совершенно безоблачным, и она росла таким же честным и всегда готовым помочь людям человеком, как и ее родители. Одна беда, учеба никак не давалась Настеньке, и она с трудом переползала из класса в класс.

– Подумаешь, – говорила ее мать, – возьму тебя к себе на работу, не печалься, главное – честность, а не ум.

И Настя продолжила династию, вскоре она поливала чужие цветы, кормила кошек и покупала хлеб.

Когда Настюше исполнилось восемнадцать лет, умерла от диабета мама, а всегда трезвый отец вдруг стал пить и тоже очень быстро ушел за любимой женой, в домоуправлении работали теперь совсем посторонние люди, и девушке стало с ними невмоготу.

Ей, выросшей в доме и считавшей жильцов своей семьей, было крайне неприятно видеть, как новые сотрудники обманывают людей, вымогают у них деньги и тяп-ляп делают работу. Пару раз Настя попыталась усовестить негодяев, но потом поняла, что горбатых могила исправит, и подала заявление об увольнении по собственному желанию.

Уволиться-то Настя уволилась, но куда потом идти на службу? Наверное, девушке пришлось бы нелегко, но тут ее судьбу устроила Серафима Ивановна из семнадцатой квартиры.

– Одна моя знакомая, – сказала она, – ищет няню для новорожденной дочки, семья самая обычная, муж, жена, мальчик, а теперь еще и девочка.

Настя сразу ухватилась за предложение и оказалась в доме у Альбины Фелицатовны.

Сначала девушке показалось, что Серафима Ивановна нашла ей место в раю. Альбина и ее муж Евгений жили душа в душу, а свекровь, Ирина Константиновна, обожала невестку, считала ту своей дочерью.

Да и не могло быть иначе. Ирина сразу рассказала Насте, что сначала заменила Альбине родителей, а потом выдала ее замуж за своего сына. В общем, в этой квартире царило счастье. «Дорогая», «мамусенька», «любимый» – иначе друг к другу тут не обращались, слегка портил картину мальчик Дима, немного угрюмый, предпочитавший отделываться односложными ответами типа «да», «нет», «спасибо», «сделаю». Но Дима уже был школьником и в особой опеке не нуждался, Альбина подчеркивала, что Настя нанята для крошки Валентины.

Квартира у Ожешко была большая, а Валечка очень нервным, перепутавшим день с ночью ребенком, поэтому Настя поселилась у Альбины в маленькой комнатке, примыкавшей к кухне. И довольно скоро с глаз няни упали розовые очки. Не так уж просты и хороши были отношения между членами семьи, как казалось на первый взгляд.

Альбина обожала мужа, у нее даже лицо менялось, когда Евгений приходил домой. Услыхав звонок в дверь, женщина опрометью кидалась в прихожую и начинала прислуживать уставшему супругу, забирала пальто, шапку, перчатки. Настя вытаращила глаза от изумления, когда первый раз увидела, как Альбина, присев на корточки, развязывает шнурки ботинок мужа. Евгений спокойно принимал знаки внимания, его совершенно не смущало, что жена хлопочет вокруг него, аки курица вокруг слабого цыпленка, и он не спал с супругой в одной спальне, имел отдельную комнату. Все в доме было подчинено Евгению. Еда готовилась только та, которую любил он, – жирные, наваристые щи и мясо. Если в воскресенье Евгений укладывался на диване спать, Альбина бродила на цыпочках, шикая на каждого, кто осмеливался кашлянуть. Именно для Жени покупались дорогие фрукты. Как-то раз Настя стала свидетелем совсем уж дикой сцены.

Дима взял с подоконника яблоко и хотел помыть его.

– Деточка, – сладко пропела мать, – положи назад, это для папы.

Вскоре Насте стало понятно, что при всей своей приветливости и внешней любвеобильности Альбина относится к детям более чем равнодушно. Нет, она не кричала на отпрысков, не ругала их, не била. Мать тщательно следила за ребятами, их хорошо кормили, одевали, Диму водили в театр и консерваторию, для Валечки наняли няню, но.., последнее яблоко отдавали Евгению. И еще, Альбина всегда была ровно вежливой, словно воспитательница или гувернантка. Любая мать рано или поздно срывается, может накричать на чадо, отшлепать его, и ничего страшного в этом нет.

Альбина же напоминала автомат по оказанию материнских услуг, она все делала правильно, вовремя, ни в чем плохом обвинить даму было нельзя, но Настя поняла: хозяйка не любит детей, впрочем, как и свекровь, заменившую ей мать. Альбина ходила с улыбочкой, которую остальные люди принимали за искреннюю, но чего-чего, а искренности в Ожешко не было ни капли, она просто умела владеть собой. И Насте вскоре представился случай убедиться в своей правоте.

Справляли день рождения Ирины Константиновны, в доме толпились гости, и Настя помогала Альбине по хозяйству, металась между кухней и гостиной, таская подносы с пирогами и блюда с мясом.