Любовь-морковь и третий лишний

– Это моя мама, – ответила Настя, выливая воду в раковину. – Я думала, вы – клиентка. У нас так часто бывает, сломает дама ноготь и в истерике валяется.

Я решила, вам мой телефон кто-то из клиенток дал, отчего же человеку не помочь? Вот, маску нацепила, чтобы заразу не распространять.

– Но я же представилась, что от Варвары Михайловны!

Никифорова протерла столешницу салфеткой.

– У нас в салоне тьма народа обслуживается, мой телефон у многих имеется, я в заработке нуждаюсь и готова на дому людей принимать, всех и не упомню, кому ногти делала. Постоянных клиентов, конечно, знаю, а таких, которые лишь в канун дня рождения своего являются, в голове не держу, может, и ходит какая-нибудь Варвара Михайловна. Ну зачем мне вам отказывать?

– Уж извините, глупо получилось.

– Ничего страшного.

– А матушка ваша дома?

Настя села и оперлась подбородком на руку.

– Мама скончалась совсем недавно.

– Какой ужас! – в полном отчаянии воскликнула я.

Маникюрша грустно посмотрела на меня.

– Да, без родителей плохо! Отца я не знаю, он в маминой жизни случайным человеком был, а меня она уже, мягко говоря, в зрелом возрасте родила, так мы и жили вдвоем.

– Вот несчастье! – лепетала я. – Просто беда.

– Вы были знакомы с мамой? – нахмурилась Настя.

Я чихнула.

– Нет, очень надеялась с ней поговорить, дело важное, но теперь оно, похоже, похоронено.

В носу снова зачесалось, я опять чихнула.

– Навряд ли вы от меня так быстро заразились! – воскликнула Настя.

– Нет, нет, не волнуйтесь.

– Давайте я вам чаю налью!

– Спасибо, – согласилась я, ощущая ужасную усталость. – Никого не осталось: ни Альбины Фелицатовны…

Настя со стуком поставила чашку.

– Откуда вы знаете эту мерзавку?

– Альбину Фелицатовну?

– Ну да!

– Долгая история.

– Расскажите, – потребовала девушка.

Наверное, следовало, выпив чаю, вежливо откланяться и уйти, но на улице, несмотря на день, сильно потемнело, из свалившихся на Москву туч падали хлопья липкого противного снега, задул пронизывающий ветер, опять начинался буран.

Я представила себе, как выхожу из подъезда, плетусь, путаясь в поземке, к машине, сажусь на ледяное кресло, потом попадаю в пробку… А на кухне у Насти тепло, уютно, напиток она заварила по всем правилам в чайничке, а не сунула в чашку пакетик, еще на столе лежит коробочка сливочной помадки, моих самых любимых конфет. Лучше посижу некоторое время у приветливой хозяйки, глядишь, и снегопад прекратится.

Взяв одну конфетку, я откусила кусочек и начала рассказ о журналистке и о статье, которую хотела написать.

* * *

Настя оказалась замечательной слушательницей, она ни разу не прервала меня, только глаза ее из серых превратились в ярко-синие, а на щеках заиграл румянец.

– Знаете, – воскликнула она, когда я, беззастенчиво слопав всю помадку, завершила повествование, – похоже, вас мне провидение послало, чтобы за маму отомстить! Я этой Альбине давно гадость сделать хотела, очень рада узнать, что ее жизнь завершилась столь ужасно. Мама, правда, обронила вскользь о смерти бывшей хозяйки, но подробностей не выложила. Мамочка, хоть и не имела образования, в отличие от Альбины Фелицатовны была по-настоящему интеллигентным человеком. Чужие тайны она хранила свято. Я обо всем узнала, только когда мама почувствовала близость кончины, неверующей она была, вот и решила напоследок душу открыть не священнику, а дочери. Ладно, давайте по порядку, сначала я изложу известные мне факты, а уж потом вы статью напишете, но только правдивую! Понимаю, это глупо, но очень хочется, чтобы люди про Альбину Фелицатовну прочитали и воскликнули: «Жила же на свете поганка!»

Настя Никифорова выросла в Москве, родилась и жила всю жизнь в одном и том же доме. Родители ее были дворниками, людьми простыми, образованием не отягощенные, газет и книг они не читали, радио не слушали, мели целыми днями свой участок и больше ни о чем не размышляли. Тихих, скромных Андрея с Раисой жильцы и начальство уважали за трезвый образ жизни и за редкую честность. Один раз Рая нашла перед домом золотую цепочку и, не жалея времени, методично обошла все квартиры, отыскивая разиню, посеявшую дорогую вещь. Люди, жившие с дворниками в одном доме, очень ценили работяг. Во-первых, на прилегающей территории всегда царила чистота, во-вторых, Рае можно было смело оставить ключи от квартиры. Дворничиха могла встретить ребенка из школы, впустить его домой, полить в ваше отсутствие цветы, покормить кошку. Кое-кто просил Раю сбегать за хлебом или молоком, притащить картошки с рынка, еще она приглядывала за подростками и мигом пресекала любые опасные шалости, отнимала сигареты и могла стукнуть метлой матерившегося парня.

Андрей был мастер на все руки! Починить кран, исправить проводку, реанимировать рассыпавшийся комод, вбить гвоздь, повесить картины для него не было проблемой…