Любовь на фоне геометрии и зоологии. От грёз любви не отличим. Мой ангел смотрит на меня…

Верочка сосредоточено закусила губу, сглотнув вопрос: а почему здесь в основном молодые? Ведь Люба уже на него отвечала. Вопросов роилась целая куча, но, вспомнив свои руки старухи, решила начать всё-таки с возраста, тем более, что среди парящих, нет-нет, да и встречались старые люди, как с ангелом, но больше, всё-таки, поодиночке:

– От чего стареет душа?

Люба удовлетворённо качнула головой – очень уж правильный вопрос задала ей её подопечная.

– От жизненных испытаний, от продолжительной болезни, от одиночества, от отчаяния…

Верочка примерила эти слова на себя и поняла, что всё это присутствует в её жизни, и очень разволновалась – так не хотелось становиться старухой, поэтому затаив дыхание стала ждать ответа на свой следующий вопрос:

– И ничего нельзя сделать, чтобы, ну, обратно помолодеть? Душой, я имею в виду…

– Верить, не смотря ни на что, не терять надежду на лучшее, любить всем сердцем…

– Верить… – протянула Верочка, – знаешь, как это трудно?

– Знаю, – согласилась Люба, – это самое трудное… Слушай, а давай полетаем? Тебе же нравится летать во сне?

– Конечно, нравится, – вздохнула Верочка и, замявшись, продолжила, – Только у меня не очень получается. Всё время на провода натыкаюсь…

– Пойми, – сказала Люба, развернув девочку к себе за плечи и заглянув глубоко в её агатовые глаза, – провода – это то, чем ты сама себя ограничиваешь… На самом деле их нет! Если ты поверишь в себя, то их и не будет! Попробуем?

Не с первого раза, но у Верочки получилось! Она несколько раз больно резалась о провода. Их было то мало, то они нависали плотной сеткой, то возникали ниоткуда, но Верочке так захотелось преодолеть это наваждение, так отчаянно хотелось поверить в свои силы, что в какой-то миг провода исчезли, и она испытала ни с чем не сравнимый восторг свободного полёта, полёта свободы!

Свежий ветер обдувал лицо и играл волосами за спиной. Тело было лёгким и послушным. Малюсенького усилия, мысли, даже неосознанного желания хватало чтобы управлять им. А в душе

звенела радость и растекался тёплой волной океан любви. Какой-то вселенской, необъятной любви буквально ко всему без разбора…

– Почему именно ты стала моим ангелом? Разве мы были знакомы раньше? – спросила Верочка, когда они прилегли отдохнуть на облака.

– У меня нет однозначного ответа: может, потому что твой отец так отчаянно боролся за мою жизнь на операционном столе, может, потому что тебе предстоит сделать что-то такое важное в жизни, без чего весь путь мироздания пойдёт наперекосяк, а, может, ты какое-то очень маленькое, но необходимое звено в длинной цепочке… Не на все вопросы я знаю ответы…

– А этот далёкий свет…, что там за ним?

Люба надолго задумалась, а потом растеряно покачала головой:

– Не знаю…

– Ну, вот, а утверждала, что здесь в голову приходят только правильные ответы, – не преминула съехидничать Верочка.

– Раньше я думала, – осторожно начала Люба, – что после смерти всё выглядит примерно так, как описал Булгаков в «Мастере и Маргарите»…

– Это как же? – нетерпеливо спросила Верочка, не дождавшись продолжения глубоко ушедшей в себя Любы.

– А ты не помнишь или не читала? – встрепенулась Люба.

– Я фильм смотрела… И то не весь. Муть какая-то…

– Да, не везёт Булгакову с экранизациями, разве что кроме «Собачьего сердца». Ну, ты, как дозреешь, обязательно прочтёшь, никуда не денешься… Если говорить по-простому, то там утверждается, что каждый после смерти получит то, во что верил при жизни. Я так понимаю: верующий – рай или ад, каким представляет это его религия, атеист – небытие, те, кто верит в переселение душ – реинкарнацию, уфолог – другие миры и так далее…

– А ты во что верила? – расшевелила опять замолчавшую Любу Верочка.

– А я так – серединка на половинку… Ни во что не верила, но всё допускала… Наше христианство казалось какой-то архаикой. Торговля в храмах с ценниками на услуги, которые уже и таинствами язык не поворачивался назвать, – раздражала. Но больше всего возмущало возведение в ранг святых современных людей. Ну, скажи на милость, какое право имеем мы – земные грешники, указывать Ему, что Он обязан принять того или иного в своё святое войско?! Бред какой-то!…Мне идея реинкарнации, в принципе, нравилась, но, с другой стороны, если ты себя не помнишь в прошлых жизнях, то для тебя в настоящем, какое это имеет значение? Всё равно, тебя сегодняшнего, сиюминутного в прошлом, как бы, не было, так же, как и не будет в будущем…

Люба замолчала, поняв, что её подопечная уже давно её не слушает. Верочка сидела, склонив голову на согнутые колени и мечтательно уставившись куда-то вдаль.

– А я бы здесь осталась! Тут так здорово! – произнесла она мечтательно.

– Ну, да, в жизни-то надо сражаться с недугом, бороться с отчаянием, учиться верить, тратить силы на любовь, – вспомнив про свою миссию, учительским тоном сказала Люба, – А то, что всё это, – она обвела рукой голубое пространство, – надо заслужить, выстрадать, выполнить своё предназначение на земле, какое бы оно ни было: маленькое или великое, до конца – об этом ты не подумала?