Любовь на острове (ЛП)

— И что это значит?

— Неудивительно, что ты рада застрять посреди тихого океана, ведь у тебя есть Тай, чтобы трахаться, когда захочешь.

— Что?! — восклицаю я. — С чего ты взяла?

Боже.

— Да ладно тебе, — говорит она. — Мы все это знаем.

— Все?

— Да, Фред сказал нам.

— Что?

— Ну, козел ему сказал.

Козел?

— Совершенно очевидно, что ты хотела его с самого начала. Похоже, он наконец сдался.

— Ладно, хорошо. Хорошо… — я поднимаю ладони в защите. — Мы вместе. Но какая тебе разница?

— Ты не знаешь его так, как я.

— Может быть, и нет, может быть, у нас с ним нет многолетней дружбы, но я знаю его по-своему и с каждым днем узнаю о нем все больше, — мое сердце колотится в груди, когда я говорю это. — Кроме того, мне не нужно было долго дружить с ним, чтобы понять, что он за человек. Он добрый, забавный, самоотверженный, он сломлен, и все же он продолжает жить. Он чертовски потрясающий.

— Именно поэтому ты должна держаться от него подальше, — огрызается она. — Ты разобьешь ему сердце, как всегда.

— Всегда? — кричу я.

— Ты избавляешься от парней, когда они надоедают. Выбрасываешь, как будто их не существует. Потом живешь дальше, как будто ничего не случилось.

— Откуда ты вообще это знаешь? Ты никогда моей жизнью то не интересовалась.

— Из Фейсбука все понятно. В отношениях, одинока, в отношениях, одинока. Ты никогда не бываешь одна больше месяца, как будто боишься, ты просто ходишь от парня к парню, и я ни разу не видела, чтобы ты была убита горем из-за этого.

— Может быть, я не из тех, кто открыто выражает свои чувства в социальных сетях.

Она пристально смотрит на меня.

— Ты права. Я не видела, что ты публиковала что-то негативное. Еще одна причина, почему жизнь — это всего лишь одно чертовски счастливое стечение обстоятельств. И то, что ты чуть не погибла в кораблекрушении, никак не влияет.

— Никак не влияет? — повторяю я. — Для меня это тоже было тяжело. Но может быть я смотрю на светлую сторону, которая заключается в том, что завтра нас спасут. Этому скоро придет конец. Может быть, я сойду с ума, если останусь здесь еще на один день, но этого не произойдет, ясно? И, может быть, тебе тоже не повредит быть счастливой. 

 Она пристально смотрит на меня, а потом кивает. Снова начинает писать.

Господи. Я не знаю, что с ней. Как раз когда я думаю, что между нами больше нет проблем, она находит еще больше. У нее бесконечный запас обиды. Неужели все отношения между братьями и сестрами так сложны, или мне просто досталось?

— Мы мужчины, — объявляет Ричард, когда они с Таем идут к нам.

У Ричарда удочка и серебряная рыбка на конце. Он колотит себя в грудь одной рукой.

— Мы принесли еду для вас, женщины.

Я хочу закатить глаза, но он приносит еду для нас, женщин, поэтому я сдерживаюсь. Уж лучше это, чем его болтовня о «Звездном пути».

— Как раз вовремя, — говорит Тай, прикрывая глаза от солнца и глядя на лагуну, где Фред возвращается со своей шлюпкой. — У этого парня шестое чувство на еду и выпивку.

Но когда Фред подходит ближе, выражение его лица становится мрачным.

Что-то скручивается у меня в животе.

Дерьмо.

Я обмениваюсь встревоженным взглядом с Таем, и мне это всё не нравится.

— Потерпевшие мои, — обращается к нам Фред, выходя из лодки.

Тай подбегает, чтобы помочь ему вытащить ее на берег.

— Боюсь, у меня плохие новости.

Я с трудом сглатываю. Я так и знала.

Он смотрит на Запад.

— Еще одна метеорологическая система движется в одночасье. Для нас все будет очень тяжело.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я. — Мы в опасности?

— Не совсем, — говорит он, и я немного расслабляюсь. — Это довольно хорошее место. Хотя я должен сказать, что мой остров лучше. Он выходит на восточную лагуну, более защищен от волн, меньше течений. Я думаю, будет лучше, если мы все переедем туда. Только до тех пор, пока буря не пройдет.

— Конечно, — говорит Лейси. — Это не самая лучшая новость, но мы справимся.

— О, прошу прощения, — говорит Фред, снимая бейсболку и держа ее в руках. — Это была не самая плохая новость.

— В смысле, Фред? — серьезно спрашивает Тай.

На мгновение я ожидаю, что он скажет, что козел умер, но потом замечаю Уилсона вдалеке. Должна признаться, я испытываю некоторое облегчение, хотя вибратор все еще у него.

— Они не приедут, — говорит Фред.

Ладно, это облегчение было недолгим.

— Что значит, они не приедут? — спрашивает Лейси. — Спасатели?

Он кивает.

— Шторм все испортил.

— Но они приедут после того, как буря пройдет, — говорю я. — Да?

Так ведь?

— О, конечно, — говорит он. — Не волнуй свою хорошенькую рыжую головку, — он колеблется. — Это будет только через несколько недель.

— Несколько недель! — восклицаю я.

— Да вы издеваетесь! — Лейси вскрикивает.

— Боюсь, что нет. Шторм испортил их расписание и доступность самолетов. Поверьте, я так же разочарован, как и вы.

Я начинаю чувствовать, что все надежды и хорошие мысли, были просто иллюзией. Я твердила себе, что скоро все закончится, что мне нужно пережить еще один день. Я сосредоточилась на позитиве. Я не позволяла себе слишком увлекаться чем-то негативным.

Теперь я чувствую, что ковер выдернули из-под меня, и я падаю. Никаких радостных надежд.